— Я…

Как ему сказать, что я вовсе не потому не разговаривала? Господи, ну как же мне все объяснить?!

— Изнасилование не отменяется!

— Что?!

— Ты же хотел, чтобы я тебя изнасиловала?

— Линн…

Кажется, сегодня мы поменялись ролями, раньше я все ныла: «Ларс… Ларс…», а сейчас он таким же тоном произносит: «Линн…».

— Я понимаю, что это ненормальный подарок, но, согласись, идея не моя. Раздевайся, Ларс, сегодня я приказываю.

— Ты с ума сошла!

Но в его глазах я вижу то, что помогает продолжать:

— Жаль, плетки нет. Раздевайся и ложись вниз лицом.

Я отправляюсь в прихожую и демонстративно громко защелкиваю замок двери, словно давая понять, что он в моей власти. Также демонстративно закрываю дверь в комнату, которая совсем недавно была комнатой боли и страха.

— Ложись на подиум на живот. Руки!

За неимением наручников мне приходится просто давать ему в руки кольца, оставшиеся по бокам подиума:

— Не вздумай отпустить. Сначала мы немножко нашего мальчика подразним, чтобы он понял, что вертеться бесполезно и придется терпеть все.

Я практически повторяю слова, которыми он дразнил когда-то меня. Сейчас кажется, что это было давным-давно, в какой-то прошлой жизни. Усаживаюсь верхом на его ягодицы, словно не замечая, что он остался в плавках, набираю в руки масло для массажа, принесенное из ванны, и начинаю массировать плечи, спину. Ларс тихо стонет от удовольствия.

Постепенно опустившись до поясницы, я спокойно беру нож и разрезаю плавки:

— Это не насилие над твоим моральным здоровьем?

— Линн!

— Переворачивайся на спину.