— Пойдем в душ?

— Пойдем.

Из душа я выхожу первой, мне нужно кое-что приготовить. Ларс не должен ничего заподозрить до последнего мгновения, иначе не согласится.

Он появляется в двери с полотенцем на бедрах, немыслимо красивый, любимый, желанный. Я ничуть не жалею, что взяла его сама, хотя изнасилованием это не назовешь, он не сопротивлялся. Ладно, сейчас тебе будет! Где там мой любрикант?

— Ложись.

— Что ты еще придумала?

Я подталкиваю его к подиуму, вынуждая лечь на спину, распахиваю полотенце, с удовольствием наблюдая, что он почти готов.

— Возьмись за кольца.

В глазах Ларса слилось именно то, чего я бы так желала: восхищение, сумасшедшее желание и нежность. Боже, ну почему это все в последний вечер?! Ну почему так коротко?! Одна ночь — это же только миг из того, что я хотела бы…

Когда я начинаю осторожно насаживаться на его восставший член анусом, Ларс ахает.

— Не дергайся.

Он помогает, бросив кольца, но я не против. Это, конечно, ощущение!.. Никакие плаги не сравнятся. Мы оба осторожны, и оба стонем. Любрикант и плаги сделали свое дело, я почти не чувствую боли, зато все захлестывает сумасшедшая волна возбуждения, наслаждения, какой-то почти ярости.

Ларс держит руки на моей талии, но выгнут дугой, глаза закрыты. Я двигаюсь медленно, чтобы не навредить ни себе, ни ему.

— Линн, я долго не выдержу.

— Я тоже… О, господи!

Потом я лежу у него на груди, не в силах даже пошевелиться.

Первым приходит в себя Ларс:

— Больно?

— Нет…

— Только без героизма.