— Тебя саму дома малышка ждет.

Линн усмехнулась:

— Мари спит, я уже позвонила. Я отвезу тебя и поеду к себе.

— Линн, мы знаем, что ты живешь у Лукаса и Дорис…

— Я знаю, что вы знаете. Вы все обо мне знаете, а лучше бы знали о преступниках.

— Ты зря обижаешься…

— Фрида, я знаю, что ты скажешь, мол, у меня маленький ребенок, я должна быть осторожна… Но это не повод для недоверия, понимаешь? Вы могли не брать меня с собой в квартиру к Лили, но не сказать, что Оскар давно приехал?.. Мы ведь работаем вместе с тобой? Вернее, уже нет. Приехали, мне ближе не припарковаться. Будь осторожна.

— Пожалуйста, не предпринимай ничего сама. Я тебя очень прошу быть осторожной, Линн.

— Да, конечно. Я буду осторожной, очень осторожной. Я даже из твоего агентства уйду. Уже ушла. Спокойной ночи, Фрида. Да, еще одно: не стоит устанавливать за мной слежку, я просто уеду так далеко, что вы меня не найдете.

— Линн!

Но красная машина уже набирала скорость. «Феррари Берлинетта» разгоняется до ста километров за три секунды…

Дорис и Лукас не спали, они ожидали возвращения Линн.

— Ну, что?

Услышав рассказ обо всех происшествиях и о том, что Оскар давно в Стокгольме, а Ларс и вовсе никуда не уезжал, Дорис возмутилась:

— Как они могли с тобой вот так, как с маленьким ребенком?!

— Меня сейчас беспокоит другое: Жаклин все знает, она даже знает мой номер телефона… Откуда?

— Ну, это просто. Его ведь знала Лили?

— Линн, а где может быть Торстейн? После таких операций отлеживаются подолгу. Когда перекраивают лицо, подолгу же бывают отеки, потом рубцы… Он должен быть в клинике!

— Нет, Дорис, там лежат только женщины, Винтер проверял.