— Что бы ты сейчас ни сказала, все будет справедливо, но я молчал не из-за недоверия, попробуй это понять. Я не хотел впутывать тебя, не хотел осложнять тебе жизнь.

— Это и есть недоверие, Ларс. Ты не хотел делить со мной свою жизнь, свои проблемы. А я не нарядная кукла, чтобы обо мне вспоминать по праздникам и держать на полке, когда у тебя дела. Либо я тебе равна, либо нам не по пути.

— Я не смогу без вас с Мари. Просто не смогу. Я выполню любые твои условия, только дай мне шанс все исправить.

— Никаких условий. Мы просто будем жить каждый своей жизнью. Хотя единственное условие я все же поставлю.

— Согласен на любое.

— Ты подпишешь согласие на любые передвижения Мари со мной и общаться с ней будешь только в моем присутствии и на моей территории.

— Ты хочешь увезти Мари?

— Если мне придется это сделать, я сделаю. Ты просто не оставляешь выбора.

Он долго смотрел вдаль, потом вздохнул:

— Я надеялся, что вы ко мне вернетесь…

— Куда, в замок? Или на Эстермальмсгатан?

— Линн, я подожду, только не рви все совсем, прошу тебя. Со дня первой встречи с тобой у меня никого, кроме тебя, не было. Никакие Карин или Жаклин мне не нужны. В этой нелепой цепи случайностей с Карин моя вина, но Жаклин я не мог бросить. У нее только мы со Свеном, и она действительно тяжело больна. Жаклин не могла никем руководить и ничего возглавлять, ее жизнь настоящий кошмар — днем сидеть с зашторенными окнами, столько лет не видеть солнца… Она не могла и шагу ступить без поддержки. Аника делала ей операции не ради изменения черт лица, а просто удаляя следы страшных ожогов из-за появления на солнце.

Линн смотрела на такое любимое лицо и вспоминала, как тонула в омуте серых глаз с самой первой их встречи. Кто же мог подумать, что страшные тайны Ларса воздвигнут между ними такую стену?!

— Что ты еще скрываешь от меня? Можешь не говорить, я просто пытаюсь понять, сколько еще секретов в твоем рукаве.

Ларс не успел ответить, зазвонил телефон. Посмотрев на экран, он нажал отбой, но вызов повторился.

— Это Свен, что-то случилось, если он так настойчив.

— Ответь, даже если это Карин или Жаклин. Я пока схожу за напитком себе.

Поднявшись, она огляделась. Яркий солнечный день, посетители сидели или лежали на травке, покачивались в развешанных гамаках, болтали за столами… у всех все хорошо, а у них снова какие-то опасности, мрак и тоска. Только-только начал налаживаться хоть какой-то разговор, но снова вмешалось прошлое Ларса. Оно не отпустит никогда, ни единой минуты, пока жива Жаклин, у них не будет спокойной жизни, даже не вонзив свои клыки ей в горло, Жаклин умудрялась пить кровь Линн.