Я согласен, что все это звучит как своего рода оправдание, высказанное изворотливым адвокатом, защищающим заранее проигранное дело, который пытается запутать суть проблемы и затемнить ее. У меня возникает подобное ощущение, когда я читаю многих либеральных защитников цензуры. Но когда я прислушиваюсь к своему внутреннему чувству, то я легко для себя определяю, какое произведение можно отнести к порнографии, а какое – нет. Я попытаюсь изложить здесь природу этой интуиции.
За исходный пункт я мог бы взять следующий отрывок из моей автобиографии «Путешествие к началу»:
Герой (романа «Ритуал в темноте») обуреваем идеей найти смысл бытия, и ему кажется, что эта задача по силам человеческому сознанию, если только избрать правильный путь. И очень часто человек приближается к пониманию смысла существования через секс, поэтому секс и является удобной стартовой точкой для этой цели (я подчеркиваю «стартовой точкой», потому что, как мне кажется, ничто не может быть более бесполезным и пустым, чем секс, который становится самоцелью, как у Казаковы или Фрэнка Хэрриса).
Секс может стать стартовой точкой для поисков смысла жизни, в противоположность Сартру, который утверждал: «Одинаково бессмысленны как наша жизнь, так и наша смерть». Хотя этот аргумент хорошо подходит к Д. Г. Лоуренсу, так же как и к тем моим книгам, которые имела в виду «Дейли телеграф», называя их порнографией. Можно защищать де Сада, потому что он также видит в сексе в какой-то степени смысл человеческого существования. Правда, основное заблуждение де Сада – его нежелание считаться с законом «уменьшающихся впечатлений», что при более тщательном анализе, в конечном счете, обесценивает его произведения. Его творчество – странный монумент заблуждению, подобно геоцентрической теории вселенной или теории «флогистона», как причины горения, и его книги навсегда останутся символом такого по-своему любопытного и поучительного заблуждения, которое представляет собой превосходную стартовую точку для философии экзистенциализма. Кириллов у Достоевского утверждает, что если нет Бога, тогда человек сам Бог, и должен доказать это, и Кириллов доводит свою логику до конца – до оправдания самоубийства. Де Сад, по сути дела, доводит до логического конца и свою теорию, защищая аморализм. В любом случае, оспаривать как того, так и другого – бессмысленно.