Ему стoило выбросить книгу в воды залива, но Оли не решился. Там, внутри, на заломленной странице, хранилось то, что он надеялся забрать или сжечь, глядя на почерневшие oт пожара стены старого маяка. Оливер очистил это место единственным способом, который оказался доступным, но воспоминания сжечь нельзя.
Увы, он обречен помнить….
Увы, он обречен помнить….
«Вернись ко мне», написанное кровью. Ее рука дрожала, когда она царапала эти строчки.
«Вернись ко мне»
она
Оливер не убивал тех парней… и ни разу не обернулся, не оторвал от стены ладони.
Οн не мешал.
И убрал все, что она натворила, а потом вынес на руках из огня.
Огонь не причинил ей боли, не убил, не сжег заживо, не
Огонь не причинил ей боли, не убил, не сжег заживо, не
превратил в пепел. Огонь очистил, защитил.
превратил в пепел. Огонь очистил, защитил.
Огонь любил ее слишком сильно, чтобы убить.
Огонь любил ее слишком сильно, чтобы убить.
Но был слишком гордым, чтобы остаться.
Но был слишком гордым, чтобы остаться.
Огонь собирался уйти навсегда, он хотел отступить, потухнуть, сдаться.
Огонь собирался уйти навсегда, он хотел отступить, потухнуть, сдаться.
«Вернись ко мне», с отчаянием нацарапала она на клочке с адресом.