В статье, озаглавленной «Напола» по имени учебных заведений национал–социалистической Германии, Юлиус Эвола обращается к немецкому опыту подготовки новой элиты. Естественен переход отсюда к теме «чёрного ордена» СС: в следующей статье мыслитель кратко описывает историю и структуру СС, подробно останавливаясь на этической и духовной основе организации как элитарного сообщества.
Следующий блок статей посвящён расовой теме. Обращаясь к вопросу о расе, Юлиус Эвола никогда не уставал подчёркивать абсолютную недостаточность и неполноценность одностороннего, чисто биологического подхода, сводящего человека до уровня животного. В «Критических замечаниях о национал–социалистическом расизме» мыслитель критически анализирует речь А. Гитлера и приходит к выводу, что расовая доктрина национал–социализма не даёт возможности сделать ясный выбор между духовным и материалистическим расизмом, ибо отсутствует чёткий критерий того, что считать высшим.
Далее разбираются «недоразумения научного расизма»: речь идёт о том, что чисто материалистический подход, игнорирующий наличие у человека души и духа и основанный исключительно на биологии, недостаточен и даже опасен, ибо никакие физические данные ещё не дают достаточных оснований для точного определения внутреннего мира человека, его сущности.
В статье «Муссолини и расизм» Юлиус Эвола подробно рассказывает о своей встрече с Б. Муссолини в 1941 году и о последовавших за ней попытках распространения расового учения, включая сотрудничество с немецкими коллегами. По ряду причин, описанных в статье, эти начинания потерпели крах.
Статья «Расизм и другие ‘ужасы’» продолжает этот рассказ, описывая в большей степени послевоенную ситуацию, сложившуюся вокруг некоторых идей мыслителя. Как известно, Юлиус Эвола почти не затрагивал расовую тему, включая и еврейский вопрос, в послевоенных сочинениях. Причиной тому стала их неактуальность — то есть настолько массовое и катастрофическое обрушение общего уровня, что
В краткой статье «О молодёжи» Юлиус Эвола высказывает своё мнение, в общем отрицательное, об итальянской молодёжи 60–х, о поколении «битников» и «бунтарей». Но если бы он каким–либо образом смог бы увидеть молодёжь начала XXI века, он бы констатировал, что дела обстоят ещё хуже. Нынешнюю молодёжь подчиняют себе потребительство, выросшие до исполинских размеров привязанности любого рода (включая наркотики, интернет–зависимость и прочие формы), бесчисленное множество убогих «субкультур», а «протест», как и ранее, зачастую сводится к левацким идеям, к стремлению ещё сильнее подтолкнуть катящуюся в пропасть Европу.