Отбросьте надежду. Надежда – это та причина, по которой вы упускаете бога. И вот проблема, вот порочный круг: чем больше вы упускаете бога, тем больше вы надеетесь; чем больше вы надеетесь, тем больше упускаете. Если вы глубоко посмотрите внутрь надежды – на ее структуру, на природу ее власти над вами, – надежда отпадет благодаря этому видению, отпадет сама собой. Вдруг вы здесь и сейчас, и вы прозреваете – как будто пелена падает с ваших глаз, пелена падает с ваших чувств. Вы становитесь удивительно свежи и юны, и вы видите вокруг поразительный, сияющий мир. Деревья будут зелеными, но зелеными по-иному – их зелень будет светящейся. Мир станет психоделическим миром. Таков он и есть – но в ваших глазах столько пыли, что вы не видите психоделического, которое окружает вас со всех сторон.

Отбросьте надежду.

Но когда я кому-то говорю, что нужно отбросить надежду, он думает, что я предлагаю ему впасть в отчаяние. Нет, я этого не говорю. Когда вы отбрасываете надежду, отчаяние невозможно, потому что отчаяние существует только благодаря надежде. Вы надеетесь, и надежды не сбываются, – возникает отчаяние. Вы надеетесь, надеетесь снова и снова, и все тщетно, – возникает отчаяние. Отчаяние – это разочарованная надежда. В то мгновение, когда вы отбрасываете надежду, отброшено и отчаяние. Вы просто остаетесь без надежды и без отчаяния. И это самый прекрасный момент, который возможен в жизни человека, потому что в этот момент человек входит в храм бога.

Четвертый вопрос:

Ошо, несмотря на все то, что ты сказал, я не могу решиться и сделать выбор между путем медитации и путем любви. Мое сердце слишком любит мир, чтобы сказать «довольно», а мой ум слишком циничен, чтобы сдаться. Гурджиев говорит о четвертом пути, который включает одновременно работу над телом, сердцем и умом. Есть ли какая-нибудь возможность следовать этому пути?

Будь бдителен и пойми, что ты хитришь с собой. Ты не можешь сдаться здесь – и ты думаешь, что сможешь сдаться Гурджиеву? Проблема не во мне и не в Гурджиеве, проблема в том, что ты не можешь сдаться. А Гурджиев был мастером, решающим трудные задачи, одним из самых опасных мастеров во всей истории – может быть, самым опасным после Бодхидхармы. Проблема в тебе. Посмотри на ее суть. Вот в чем суть: если я говорю о любви, люди приходят и говорят: «Для нас это слишком трудно; нельзя ли нам медитировать?» А если я говорю, чтобы они медитировали, они говорят: «Это слишком трудно; нет ли другого пути?» Им хочется откладывать на потом.