– Не в своё ты дело полезла. Без тебя со мной есть кому потягаться.

– А ты именно силой померяться рассчитывал? Столько лет жил тихо и вдруг решил потягаться с тем, кто захочет мор остановить. Интересный расклад. Зачем тебе это?

– Не тебе меня о том спрашивать. То моё дело, и мне за него ответ держать.

– Вот ответ я и пришла спросить. И коли есть желание силой меряться, начинай.

– Нет, с тобой тягаться не буду. И тебе не советую. Не бери грех на душу, ступай с миром, откуда пришла.

– Ты моими грехами не озадачивайся, не тебе о том печалиться, и уйти не уйду я, покуда заклятье не снимешь.

– Не снять его уже, моя девочка. Поздно. Очень поздно.

– Не лги. Снять вибрационную активность не поздно никогда. Другое дело, что те, кто под первую волну попали, их уже не вернуть, а вот остальных из-под удара вывести ещё можно.

– Здесь на два дневных полёта птицы будет мёртвое место! – голос старца звучал безапелляционно.

– Тогда ты тоже станешь мертвецом! Возможно, вместе со мной. Но я того не боюсь.

– Не тебе против меня идти! Не тебе! – старик нахмурился и стукнул посохом.

– Почему так? Женщин за достойных соперниц не считаешь?

– Для меня ты не женщина, а дочь! И кровные узы не тебе рвать, – в его голосе звучал напор.

– Дочь? Я твоя дочь? – Миранда нервно рассмеялась. Откровение старика её поймало врасплох, но потом она быстро взяла себя в руки и с явным раздражением продолжила: – Ты в своём уме заявлять мне такое? Да даже если ты обрюхатил какую-то девку, которая дочь свою на пороге храма бросила, это не повод мне тебя отцом считать. Отец в первую очередь тот, кто воспитывал, а не клетку для зачатия из себя извергнул во время акта соития и развлечения. Уяснил?

Старик ещё больше нахмурился, потом негромко спросил:

– А если я скажу, что всю твою жизнь тебя отслеживал и поддерживал на расстоянии, отцом посчитаешь?

– Сказать, не сделать. Если бы делал, мой визит не стал бы для тебя неожиданностью, – тут же парировала она.

– Ты потеряла амулет и после этого связь с тобой при отрицательном твоём потенциале я потерял.

– Проклятье, – неприязненно поморщившись, тихо выдохнула она, – то есть ты всю мою жизнь следил за мной… Неплохое развлечение ты себе придумал.

– А ты думала, что старик Паисий сам по себе тебя так оберегал и ни разу не посмел и пальцем тронуть? Нет, это я на него заклятье наложил. И Вальда к тебе я привёл, и заставил влюбиться до беспамятства… Он с его характером на столь долгую связь по определению не способен был. А я привязал так, что до сих пор он от тебя отвязаться не может при всём своём желании…