— Нет, что ты! — горячо заверил ее Рауль. — Разве что тебе самой захочется помочь старым друзьям.

— Нет, никогда. — Голос ее зазвучал взволнованно. — Это небезопасно. Поверь мне, я чувствую. Опасность очень большая.

Она сжала ладонями виски, постояла немного, потом подошла к окну.

— Обещай, что мне больше никогда не придется заниматься этим, — попросила она чуть более спокойным тоном.

Рауль подошел и обнял ее за плечи.

— Милая, — с нежностью проговорил он, — даю слово, что начиная с завтрашнего дня ты больше никогда не будешь этим заниматься.

Он почувствовал, как она вдруг вздрогнула.

— Сегодня… — прошептала Симонэ. — Да, я совсем забыла про мадам Икс.

— Она может прийти с минуты на минуту. — Рауль взглянул на часы. — Но, быть может, Симонэ… Если тебе нездоровится…

Симонэ почти не слушала его, думая о своем.

— Она странная женщина, Рауль, очень странная. В ее присутствии я испытываю какое-то отвращение и едва ли не ужас.

— Симонэ! — Голос его звучал укоризненно, и девушка сразу же почувствовала это.

— Да, Рауль, я знаю: ты — истый француз, и мать для тебя — святыня. Бесчеловечно с моей стороны испытывать такие чувства к женщине, потерявшей родное дитя и так убивающейся по умершей малютке. Но… я не могу этого объяснить… она… она такая огромная и черная… А ее руки? Ты обращал внимание на ее руки, Рауль? Громадные, сильные ручищи, сильные, как у мужчины. О!

Она поежилась и закрыла глаза. Рауль снял руку с ее плеча и заговорил почти холодно:

— Я и впрямь не понимаю тебя, Симонэ. Ведь ты — женщина и наверняка испытываешь сочувствие к другой женщине матери, лишившейся единственного ребенка.

— О, тебе этого не понять, друг мой! — Симонэ раздраженно взмахнула рукой. — Тут невозможно ничем помочь. В тот миг, когда я впервые увидела ее, я почувствовала… страх! — Девушка резким движением простерла руку. — Ты помнишь, как долго я не соглашалась проводить с ней сеансы. Она принесет мне несчастье, я предчувствую это.

Рауль пожал плечами.

— Между тем на деле, как оказалось, она принесла тебе нечто совершенно противоположное, — сухо заметил он. — Все сеансы проходили с несомненным успехом. Дух маленькой Амелии начал повиноваться тебе с первого же раза, а материализация была просто поразительной. Жаль, что профессора Роше не было на последнем сеансе.

— «Материализация»… — упавшим голосом повторила Симонэ. — Скажи мне, Рауль, это и правда такое чудо? Ты же знаешь, что я и понятия не имею о происходящем, пока пребываю в трансе.

— На первых сеансах контур детской фигурки был окутан какой-то дымкой, — с воодушевлением пустился в объяснения Рауль. — Но на последнем… Да?