– Договорились! – торопливо и весьма радостно отозвался Перший и широко улыбнулся, отчего засиявшая золотыми переливами его кожа, поглотила всякую черноту. – Далее он перейдет под покровительство альвов. Я с ними о том столкуюсь. Дальше твоя забота госпожа… вплоть до последнего ее вздоха. И пожалуйста, живица, учи лучицу зову, хотя бы основам. Ведь раз лучица не ленива, а только слаба, быть может сумеет тому обучиться, будем и в этот раз надеяться на ее уникальность. И еще Кали-Даруга, я оставлю на связи с тобой Темряя. Если Небо не выполняет требуемого тобой свяжись с малецыком… Он все уладит. Надо было это сразу сделать, как только я прислал тебя сюда, не догадался.

– Нет, Господь Перший, не надобно пытаться меня облыжничать, – дюже веско вставила Кали-Даруги и изогнула дугой свои большие, толстые губы и немедля качнулся второй язык на ее подбородке, точно пролезла короткая, но вельми крупная змейка. – Вы не подключили ко мне мальчика Господа Темряя, потому как боитесь, что я тогда смогу настроить контактную сетку на Родителя. Потому мальчик все это время оставался один на маковке и такое чудил… Вы видели залу, а горницу, галереи?.. Разве это зала маковки? разве то горница? Там же нет стен и материя вся куда-то подевалась. Материю явно кто-то съел, а коли съел, вероятно, все поколь рыскает по маковке. Его надо срочно изловить и уничтожить. Поколь оно, это неизвестно, что, не уничтожило саму маковку.

– Ну, ничего… ничего. Не столь страшно, я все поправлю, – откликнулся чем-то довольный Перший и самую малость засмеялся… роняя, вроде капель смеха на приткнувшуюся к груди спящую юницу.

– И чего тут смешного, не пойму я… – теперь рани Черных Каликамов и вовсе заговорила строго, словно пред ней сидел не Творец, а наозорничавшийся отрок. – Чего? Объясните? Будто не помните, что намедни дражайший мальчик Господь Темряй создал у меня в тереме на Пеколе. Благо был там не один, а с милым мальчиком Вежды, каковому удалось изловить и уничтожить эту длинную, склизкую тварь. От которой потом долго служки не могли отмыть не только пол, стены, но и мраморный, белый свод в моей опочивальне.

– Кали, а зачем ты позволила ту тварь впустить в свою опочивальню? Ведь, знаешь на что малецык способен, – теперь и вовсе с трудом сдерживаясь, чтоб не захохотать в голос протянул старший Димург, и одной рукой придержав тельце девочки, правой утер выступившие бусенцы капели на выпуклой спинке своего носа.

– Когда я ее впускала, она не выглядела тварью, была даже дюже занимательным созданием, маленьким и пушистым, – пояснила, нескрываемо печальным голосом, демоница, и надрывисто вздохнула, очевидно, припоминая, как все хорошо началось. – Мальчик Темряй сказал, будет спать подле ложа и чуть слышно издавать звук, каковой мне нравится: капель дождя, наигрыш свирели, стрекот сверчка. А оно вместо наигрыша свирели нежданно зарычало и принялось жрать… Сначала съела мои сандалии, потом сарафан… Затем почему-то погрызло хрустальный столик, а после и вовсе превратилось в ту тварь… так, что я закричала.