– Ах! Ксай… опять… опять свело.

– Таислав! Срочно кудесников! – громогласно закричал вещун, будто его помощник стоял не подле входа в беседку, а метрах в десяти от нее и тотчас вскочил с топчана. Он стремительно подхватил девочку на руки и принялся осыпать поцелуями ее личико и растирать сведенные пальчики. – Днесь! днесь моя душа помогут… Днесь моя… моя милая.

Липоксай Ягы погодя сызнова опустился на топчан, усадил на колени Есиньку, у оной судорога стала корчить пальцы и на иной ручке и взволнованно принялся их растирать, беспокойно крикнув вслед убежавшему за кудесниками Таиславу поспешить.

– Как больно. Как больно, – плаксиво проронила юница, уткнувшись лбом в грудь старшего жреца. – Почему же так больно?

– Днесь моя душа помогут… днесь, – произнес Липоксай Ягы и голос его затрепыхался, не в силах сносить боль любимого чадо.

Также торопливо, как убежал по дорожке Таислав вмале по ней пришли не только оба кудесника, но и Радей Видящий. Прокуй, несмотря на свой возраст, почитай что вбежавший по ступеням в беседку первым, высвободил из рук вещуна все еще окостенело-скорченные перста девочки и внимательно их оглядев, легохонько огладил. Он бережно поднял с колен вещуна Есиньку, и, поставив на ножки, требовательно сказал:

– Ваша святость Липоксай Ягы, прошу вас покиньте беседку, поколь идет корча, я осмотрю божество.

– А снять? Снять боль? – с предыханием вопросил, очевидно, раздражаясь старший жрец.

– Пойдите ваша святость, – в голосе Прокуя слышалась авторитарность. – Я осмотрю божество, покуда корчит, чтобы можно было прописать лечение.

Липоксай Ягы не в силах смотреть на кривившую от боли личико девочку торопко поднялся с топчана и направился из беседки, на ходу кивком повелев Таиславу прихватить с собой замершего Лихаря. В беседке оставшиеся кудесники и Радей Видящий, принялись осматривать, успокаивать и вовсе расстроившуюся уходом вещуна отроковицу.

Глава тридцать первая

Глава тридцать первая

Густая, черная ночь марными покрывалами явившись в Похвыстовские горы, укутала их. Лишь таращилась, где-то слева выплывшая на небесный купол и степенно теряющая формы Луна, еще право молвить круглая, а Месяц и вовсе плотно прикрыли кучные серые облака, только с под их точно посеченных рубежей просматривались блекло-белые лучи света, не ярко освещающие дальние вершины гор и гладь озера. На скамейке в глубинах поместья, огороженные с одной стороны деревьями сада, обнявшись, сидели Липоксай Ягы и Есислава, негромко беседуя.

Прокуй многажды раньше осмотрев девочку, доложил вещуну, что у божества не выявлено какой-либо болезни, а судороги есть нечто иное, как проявление пережитого стресса от нападения и виденной смерти няньки. Кудесник прописал божеству укрепляющие ванны, мази и снадобья, уверив старшего жреца, что данные последствия пережитого, непременно, пройдут при создании спокойной, без волнений жизни. Липоксай Ягы уже не раз слышавший такие рекомендации от Довола и Радея Видящего был достаточно огорчен тем, что Прокуй всего-навсе подтвердил слова лечащих отроковицу и не смог одним каким снадобьем снять мучившие, наверно, не столько ее, сколько его боли. Он даже желал возмутиться повторным тем рекомендациям, но потом услышал властный голос Бога Стыня, повелевшего прислушаться к советам кудесников и не теребить попусту Еси.