— Все хорошо, мой дорогой малецык… не тревожься, — по теплому откликнулся Перший, между тем, так и не шевельнувшись, не подав даже виду, что он вообще тут есть. — Я тебе все поведал о толковании с Крушецом… теперь ожидаем живицу.

— Разве я не вижу Отец, что ты чем-то огорчен, — несогласно произнес Небо, делая особое ударение на слове «отец», и этим жаждая разговорить брата.

Старший Рас весьма хмуро зыркнул на змею, все еще сердито скалящую в его сторону зубы. Однако, поелику змея очи не открывала, недовольство Раса она не видела, и посему на него не реагировала, иноредь шевеля раздвоенным языком и словно ощупывая пространство вкруг себя.

— Я ведь вижу, — продолжил беспокойно Небо, так и не сумевший усмирить своим божественным взглядом змею. — Вижу, какой ты опечаленный, что-то с мальчиком или Крушецом.

Тихой поступью в залу вошла Кали-Даруга, днесь обряженная в темно-синий сарафан, материю оного усыпала изморозь белых брызг, в своем величественном венце, с руками украшенными браслетами и кольцами. Рани Черных Каликамов долгим беспокойным взглядом обдала застывшего Першего, скалящуюся змею, на удивление весьма благожелательно прошлась по фигуре Небо и уже более бойко пошла к средине залы. Вмале она поравнялась со старшим Расом, и тотчас остановившись подле, участливо протянула, неотрывно глядя теперь лишь на своего Творца:

— Господь Перший, я пришла доложить о состоянии господина.

— Да, — едва слышно дыхнул Димург, словно это был его предсмертный вздох, и змея в венце незамедлительно и резко сомкнула пасть, также недвижно застыв и возложив на хвост голову.

— Бесицы-трясавицы произвели надобное вмешательство, пересадив господину оба легких и трахею, — неспешно принялась сказывать Кали-Даруга и черты ее лица заметно колыхнулись, выражая беспокойство. — Им удалось восстановить дыхание, и теперь господин помещен в кувшинку. Состояние стабильно ровное, ваша клетка не понадобится. Ему, право молвить, придется провести в кувшинке достаточно долго, чтобы полностью оправиться от обряда и восстановиться.

— Хорошо, — голос Димурга и вовсе, качнувшись, потух, а темная кожа, поглотив золотое сияние, стала степенно наполняться чернотой.

— Схожу, посмотрю мальчика, — негромко вставил Небо, желая оставить Творца наедине с его творением, и принялся неспешно разворачиваться.

— Нет! Нет, Зиждитель Небо, — нежданно весьма порывисто обратилась к нему рани. Не просто заговорив, она еще протянула в его сторону руку и слегка придержала покачивающийся долгий перст старшего Раса, содеяв то чего не делала уже многие тысячелетия. — Прошу вас останьтесь. Я буду сказывать о состоянии лучицы и распоряжениях Родителя, — демоница прервалась, и, узрев удивление в лице Небо, слышимо только для него дополнила, — понадобится помощь… Ваша помощь Господу.