Сэм моргнул, но тут проявилось все коварство ламий: с последним вдохом она выбросила такую концентрацию своих чар, что Сэм выгнулся и застонал. Он обвел близлежащее пространство ничего не соображающим взглядом и остановил его на Андромеде, которой хоть и было немного полегче, все-таки чары предназначались мужчинам, но не настолько, чтобы не откликнуться на этот немой призыв.

Она сама не поняла, как оказалась на полу и как над ней нависло мощное мужское тело. Нет, поцелуй с Сэмом не был ее первым поцелуем, но совершенно точно ни один другой не был столь отключающим мозг.

Вот только Андромеда никак не могла знать, что чары ламий все-таки в конце парализуют жертву, ненадолго, чтобы не сопротивлялась, когда ей вспарывают грудь. А Сэму досталось этих чар гораздо больше, чем обычно доставалось мужчинам.

Когда она уже просто отдалась ощущениям от прикосновений рук и губ мужчины, в которого она совершенно точно была влюблена и которому она решила сейчас позволить абсолютно все, он внезапно закрыл глаза и просто упал на нее, не шевелясь. В своих действиях он не продвинулся дальше ее груди, хотя и раздвинул уже ноги коленом.

Вот это было обидно. Настолько обидно, что захотелось оживить эту дрянь и убить ее снова с особой жестокостью, отрезая по кусочку от её тела. Андромеда едва не заплакала. С трудом выбравшись из-под тяжелого тела, она привела себя в порядок, перевернула Сэма на спину, не удержалась — поцеловала его еще раз, и стала ждать, когда он очнется, нисколько не сомневаясь, что, очнувшись, он и не вспомнит, как целовал ее — и не только целовал — буквально минуту назад.

Северус с Пандорой успели почти к тому же моменту, что и Андромеда. Тварь с занесенной рукой уже хотела вскрыть грудную клетку Дину.

Северус кинулся к ней, но ламии не пришлось так сильно выложиться с Дином, как ее сестре с Сэмом, поэтому она услышала его приближение. Удар змеиным хвостом, от которого Северус не сумел увернуться, отшвырнул мальчика от ламии и ее жертвы, но при этом она открылась для удара Пандоры.

Равенкловка не колебалась ни секунды. Здесь не было такой концентрации чар, как во второй пещере, и девушка не потеряла ясности мышления. Нож упал на пол, прах взмыл вверх, а Пандора почувствовала на своей руке сильные мужские пальцы. Дин каким-то образом умудрился встать на ноги. Одним движением подтащив к себе слегка упирающуюся девушку, он запустил руки в ее волосы, привлекая для поцелуя.

— Детка, малышка, ты просто чудо, я так хочу тебя, — бормотал Дин, и Пандора прекратила все сопротивление, погрузившись с головой в новые для себя ощущения.