— Гарри! — сказал он, идя навстречу к ним. Он обнял своего крестника, в его лице явственно читалось облегчение. — Мерлинов призрак, как я рад тебя видеть, — он отстранился и схватил Гарри за предплечья. — Ты в порядке? Ремус говорит, что тебя ранили мечом!

Гарри улыбнулся:

— Я в порядке, Сириус. А ты, похоже, вне себя.

Лицо Сириуса приобрело мрачное выражение:

— Ты поверишь, что я только сейчас узнал об этом деле?

Гарри пожал плечами:

— Это все Арго. Не выносить из дому Р.Д.ешный сор, пока в этом нет резкой необходимости. Должно быть, ей не показалось, что мне угрожает серьезная опасность, а то бы она поставила тебя в известность.

— Все равно, хотелось бы, чтобы я мог помочь.

— У тебя и так дел навалом, Сириус. А мне довольно умело помогали, — он улыбнулся Гермионе, которая держала его под локоть.

Сириус стоял на месте, уперев руки в боки; его глаза метались с одного на другого, будто он смотрел теннисный матч. Он уставился на них, прищурив глаза.

— И что тут происходит? — спросил он. Гарри ухмыльнулся и глянул Сириусу через плечо на Ремуса. Потом посмотрел Гермионе в глаза, и многозначительность в их взглядах не укрылась от наблюдателей. — О нет, — сказал Сириус. — Не будь таким жестоким. Не дразни своего бедного старого крестного, Гарри.

— Я бы никогда не стал дразнить чем-то столь важным, — ответил Гарри. — И если ты старый, то я — Корнелиус Фадж.

Сириус сделал шаг вперед, медленно и осторожно положив одну руку на плечо Гарри, другую — Гермионе, его губы скривила улыбка, полная надежды:

— Правда? Вы правда... правда? — казалось, это было все, что он мог сказать.

— Да... правда, — сияя, ответила Гермиона.

Сириус радостно кивнул, сжал их за плечи, потом резко обернулся и ткнул пальцем в Люпина:

— Ты должен мне двадцать галлеонов.

— О, я так не думаю!

— Деньги на бочку! Ты говорил, это не случится, пока им не стукнет по тридцать, а я говорил, что на это не уйдет столько времени.

— Я так не говорил, я говорил, что это произойдет до тридцати, а ты говорил, что они чуть ли не до смерти дотянут. До смерти они не дотянули, так что ты должен мне двадцать галлеонов.