Ему понадобилось минуты две, чтобы осознать, что он увидел и отойти от шока. Но, добравшись до больничного крыла, он обнаружил там только Поттера и даже на какой-то момент задумался, не задремал ли он стоя.

Поттер был при смерти — полежи он в снегу еще немного, он замерз бы насмерть раньше, чем истек кровью.

А потом весь оставшийся семестр Снейп наблюдал за ними. И хотя Малфой изо всех сил старался вести себя так, как будто ничего не случилось, Северус видел, что он в растерянности. Трудно оставаться врагом тому, кому спас жизнь, гораздо труднее, чем наоборот.

Он не смог бы ответить на вопрос, чего он ждал от этих странных отношений. Его тревожила дальнейшая жизнь юного Малфоя; больше всего на свете ему не хотелось, чтобы судьбу мальчика решили, не спросив его самого. Дружба с Гарри Поттером могла избавить Драко от этого рока. С другой стороны, Снейп физически не мог доверять человеку, носящему фамилию Поттер. Он знал, что так называемая дружба Поттеров делает с людьми. Этой судьбы для своего лучшего ученика Снейп тоже не хотел.

И все-таки он был рад — хотя об этом никто и не догадывался, — когда из всех шестикурсников Хогвартса к нему на курсовой проект записались именно Малфой и Поттер.

Теперь именно из-за этого Снейп и чувствовал себя старой сводней. И, конечно, извращенцем — потому что все привычки юности вернулись моментально, стоило ему увидеть присосавшихся друг к другу Малфоя и Поттера у себя под дверью.

Черт, они были так красивы!.. Как сказала бы Сольвейг, глядя на них, получаешь исключительно эстетическое удовольствие.

Варево в котелке начало пузыриться по краям, и Снейп загасил спиртовку. В этот момент в дверь кабинета постучали, и почти тут же в приоткрытую дверь показалось личико Сольвейг. Она внимательно, сложив губы в не выражающую ничего полуулыбку, посмотрела на Снейпа. Так она инспектировала на глаз его душевное состояние — раздражен ли он или настроен благодушно, и можно требовать поцелуев в нос и приставать с глупостями.

— Входи, раз пришла, — усмехнувшись, сказал Снейп. Улыбка Сольвейг тут же стала радостной, и она скользнула внутрь.

— Ты не хочешь чаю?

— Пью глинтвейн, — он продемонстрировал кружку. — Будешь?

— Буду, — согласилась она.

Десять минут они в полном молчании тянули глинтвейн. Потом, допив свой, Северус встал, вылил оставшиеся полбутылки в котелок, добавил воды, быстро размешал сахар, нарезал яблоко и лимон, положил корицу, молотый мускатный орех, имбирь и гвоздику, и поставил котелок на огонь. Сольвейг наблюдала за его действиями с выражениям полного одобрения на лице.