– Ты действительно сможешь меня убить? – как-то поинтересовалась у него София.

Драко криво ухмыльнулся в ответ:

– Дура ты, Гринграсс.

- Это «да, конечно, убью и глазом не моргну». Или «Нет, что ты? Как можно?».

– Разве я посмею убить племянницу Тёмного Лорда? – ухмыльнулся блондин и запустил в девушку снежком, слепленным из серого, успевшего осесть, снега. – Я для этого слишком Малфой.

– Сволочь ты, а не Малфой.

– Одно другому не мешает.

В тот же вечер, опять наклюкавшись, Малфой, сделал попытку зажать её в общем коридоре. София пришла в ярость. Она не терпела подобной романтики.

– Пошел вон, Хорек! И даже не смей заводить свою любимую волынку насчёт Поттера!

Драко смеялся хриплым, сумасшедшим смехом. Его холодные глаза чем-то напоминали взгляд умирающего Добби. В нём отражались серые небеса и леденящее предчувствие смерти.

– Если я умру, а Поттер станет к тебе подкатывать, как долго ты будешь отшивать его, моя дорогая невестушка?

– Ты выживешь. А Поттер женится на Уизли. И все мы будем жить долго и счастливо.

Драко устало уронил голову Софии на плечо:

– Ты будешь сажать цветы в Малфой-мэноре…розы. Алые розы. Их так любит мама. Хотя, нет, к Мерлину розы! Ты станешь сажать лилии. Белые! И носить легкие белые платья. У нас с тобой будет сын. Блондин. Красивый мальчик, похожий на меня. И когда-нибудь он влюбится в дочку Поттера, а я надеру ему задницу.

– Ничего подобного! Я и пальцем тронуть его тебе не позволю.

– Не позволишь. И мы будем ругаться с тобой из-за этого всю ночь, до самого рассвета…

– Ты станешь обзывать меня «Гринграсс»…

– А ты меня – Хорьком…

Они засмеялись.

– Всё так и будет, – прищурился Драко, но в голосе его слышалась тоска. – Если мы выживем. Если Поттер победит. Если Малфоев не казнят или не отправят в Азкабан.