Лица окруживших меня людей враз окаменели, будто услышанное повергло их в шок. В глазах же Гарри и Северуса я прочла откровенную жалость. Что это значит?

— Лили… — откашлявшись, произнес Альбус, теребя кончик бороды. — Ты поняла все с точностью до наоборот.

После этих слов Гарри поспешно потянулся за стоящей на подносе чашкой чая и сделал большой глоток. И меня слегка сбило с толку даже не возражение Дамблдора, а именно это лихорадочное действие сына. Он словно хотел скрыть свое смятение.

— Наоборот?.. О чем это вы?

Я действительно не понимала.

— Понимаешь… На самом деле из Питера никто не выпытывал вашу тайну. — Дамблдор немного пожевал губами. — Он расстался с ней добровольно.

— Расстался добровольно? — Я выдавила из себя подобие неестественного смеха. — Вы что, хотите мне сказать… что Питер предал нас?

Молчание, скорбные взгляды.

— Предал?.. — повторила тише, но уже недоверчиво, постепенно проникаясь раскрывающимся мне откровением. — Питер?

Мной овладело странное чувство нереальности. Вроде ничего вокруг не изменилось, но и быть так не должно.

— Да, Петтигрю предал собственных друзей, — негромко произнес Гарри. — Друзей, которые ему доверяли.

Не вполне сознавая, что делаю, я встала и медленно прошла по кабинету. Северус посторонился. Гарри, с неусыпной тревогой следя за мной, поднялся тоже.

— Но этого не может быть… — Я невидяще уставилась на висящий над директорским столом портрет в тяжелой раме, изображавший знакомого надменного мужчину с острой бородкой. Поймав мой взгляд, он скучающе подпер рукой подбородок.

Это не могло быть правдой, потому что в противном случае мой мир начнет разрушаться еще больше. Что тогда останется после него?..

— Это невозможно…

— Да, это кажется невозможным, но тем не менее это так, — с грустью покачал головой Дамблдор.

Питер, наш милый робкий Питер — предатель? Светловолосый, с неуверенной улыбкой мальчишка, боготворивший Джеймса, — хладнокровно выдал наше местонахождение опасному врагу? Нет, нет, даже представить трудно…

— Значит, он сотрудничал с Волдемортом уже давно? — с таким чувством, словно стою на краю пропасти, осведомилась я, повернувшись к Северусу. — Переметнулся на другую сторону и в то же время продолжал делать вид, что он наш друг?

Северус, как будто это обвинение было направлено лично против него, едва заметно дернулся, но в целом остался спокойным. Только сжатые ладони выдавали его волнение. Мне пришла мысль, что он вполне мог знать об этом.

— Сириус ошибся… Мы все ошиблись… Как… Как же мы могли этого допустить? — Внутри стало невыносимо пусто, словно вынули саму душу. Наверное, так себя чувствуют жертвы Поцелуя дементора? Вернее, не чувствуют…