Гарри послушно закатала рукав, демонстрируя чистую, пересеченную парочкой шрамов, руку. Скримджер выдохнул, подтолкнул к женщине экземпляр допроса, который она должна была подписать. Гарри еще раз пробежала его глазами, внимательно вчитываясь, чтобы в дальнейшем не попасть впросак. Но все было по-честному. В конце концов, лицемерие и подлость всегда претили Руфусу Скримджеру.

Уже у двери главный аврор подошел к ней, поцеловал руку.

— Вы завоевали сердце хорошего человека, профессор Певерелл, и вам будут завидовать многие. Но мне кажется, что завидовать надо ему.

Гарри тепло улыбнулась, впервые с момента встречи в "допросной".

— Благодарю, мистер Скримджер.

Стоило распахнуть двери, и перед ними появились сущие ангелочки. Гриффиндорско-слизеринская компания с самыми невинными выражениями на лицах подпирали стенку напротив помещения, где работали авроры.

— А у нас факультатив, — смело объявил Джеймс, сверкая глазами.

Гарри чуть не рассмеялась, но сумела сохранить бесстрастное выражение лица. Попрощалась с присутствующими и направилась к кабинету в окружении студентов. Снова под конвоем. Но на этот раз он не вызывал отторжения.

А за спиной одобрительно хохотнули над смелостью Поттера-младшего авроры.

25

25

Гарри по привычке запрыгнула на стол, скрестила руки на груди. Очередное занятие кружка по основам Артефакторики. Подростки в полном составе смотрели на профессора преданно, невинность изображали старательно, настолько старательно, что Гарри им и на сикль не верила.

— Итак, господа мушкетеры, советую сознаться сразу. Как говорится, чистосердечное признание облегчает вину.

— А почему мушкетеры? — робко спросил Северус.

Что бы ни говорили про аристократов, воспитанию подрастающего поколения они уделяли максимум внимания. И знакомили не только с магическими трактатами, но и магловской классикой. Дюма, Гюго, Стивенс являлись яркими примерами изящной словесности. Так что все с интересом ждали ответа учителя. Что вызвало такие ассоциации?

— Потому что один за всех и все за одного. Я жду ответа, — напомнила Гарри.

— О чем вы, профессор?

Если бы Певерелл не знала Сириуса Блэка, подумала бы, что своими подозрениями обидела невиновного. В нем пропадал актерский талант, синие глаза уже сейчас очаровывали. Девчонки по нему вздыхали, это точно.

Но Гарри отлично знала, на что способен наследник рода Блэк.

— Хорошо, задам наводящий вопрос. Кто из вас виноват в том, что мистер Фрэнк Лонгботтом уже второй день лежит в Больничном крыле с розовыми волосами, поросячьими ушами, хвостиком и пятачком?