Гарри усмехнулась.

— Давайте я не буду извиняться за то, что помогла своим студентам избежать участи клейменного скота, мистер Реддл.

Пощечина обожгла щеку, в голове даже немного зазвенело, а медный привкус во рту стал сильнее.

— Круцио!

Главное — глубоко дышать. И не кричать, ни за что не кричать. Как бы сильна ни была боль, нельзя доставлять такое удовольствие противнику. Моральная победа стоит намного выше физической. Можно на коленях смотреть гордо.

Гарри казалось ее разрывает на части, нервная система заходилась импульсами боли. Пробитая грудина, порванная рука, разорванная спина — эти и многие другие травмы, которые она получала в своей жизни, усилились и накатывали волнами, мозг захлебывался в сигналах, а женщина только могла сжимать зубы.

Она даже не сразу осознала, что все прекратилось, когда кулем рухнула на холодный, влажный пол. Волосы упали на лицо, но у нее не хватало сил даже мотнуть головой, чтобы убрать их, дыхание с хрипом вырывалось из истерзанных легких, в них словно щедрой рукой насыпали песок. Тело еще потряхивало.

Единственный раз, когда к ней применили пыточное, ее уберегло собственное самопожертвование, там, в Запретному лесу, с тех пор Гарри старалась не рисковать и под Непростительные не соваться, как бы ни велико было искушение попробовать на себе Аваду еще раз. Просто из любопытства, отобьет ли лоб ее в третий раз?

— У вас небольшой выбор, леди Певерелл, — Том поднял ее палочкой, вновь привязал к стулу. — Присоединиться ко мне или умереть. Есть еще третий вариант — ребенок. Знаете, я не отказался бы от малыша, в котором слились бы наши наследия, древняя кровь Певереллов, ведь я — потомок Слизерина и второго из братьев. Малыш наверняка унаследует и ваш чудный дар. Это был бы невероятно сильный маг.

— Не выйдет, — Гарри раздвинула губы в улыбке. — На мне чары контрацепции, личная модификация. И снимать их я не собираюсь.

Том кивнул, как будто этого и ожидал, погладил по щеке, отчего женщина брезгливо поморщилась. Перед глазами встала змееподобная рептилия, вылезшая из котла на кладбище. Сама мысль лечь в постель с чудовищем, у которого так искалечена душа, вызывала стойкое отвращение и привкус гнили на языке. Гарри ощущала ее запах повсюду: сладковатый, он забивался в нос. И следующий Круциатус почти принес ей облегчение. Боль позволила не думать об отвращении.

— У вас еще есть выбор. Присоединитесь или умрите. Я могу дать вам все, что пожелаете, вместе мы перевернем мир, выведем магов из тени. И я же могу даровать вам мучительнейшую из смертей. Мне нужен ваш дар, леди Певерелл. И я получу его, от вас зависит лишь, каким образом. Подумайте о своем женихе, Гиппократе Сметвике. Неужели его жизнь для вас не важна?