Аврор махнул рукой и вернулся к допросу.

Бернс тоже получил свою дольку апельсина, авроры отказались. Еще какое-то время они задавали вопросы, но Гарри ссылалась на амнезию. Наконец, служители правопорядка покинули их, и Бернс, повинуясь выразительному взгляду Гарри, накинул особые чары против прослушивания, собственной разработки.

— Почему, мистер Бернс?.. — Гарри не понимала.

Тот хмыкнул, запустил еще один кусочек оранжевого сочного фрукта в рот и методично вытер пальцы от густого, яркого сока.

— Потому что такие, как мы, должны держаться вместе, — хмыкнул он. — К тому же, вы действовали в рамках самозащиты… в духе некромантов, разумеется. И я не уверен, что нынешнее поколение поймет мою точку зрения, — он выразительно скривился. взглянув на дверь, за которой скрылись авроры. — Маги стали бояться всего, что им непонятно. И я не вызываю страха лишь по той причине, что официально на стороне Светлых, хотя сам и Темный. Они не понимают, что….

— Темные маги всегда только на своей стороне, — закончила за него Гарри любимое изречение своего наставника.

— Верно, леди Певерелл, — со значением произнес Бернс. — Разрешите откланяться. Оставляю вас наедине. И… между нами нет долгов.

— Между нами нет долгов, — эхом откликнулась Гарри с искренней благодарностью смотря на прямую, узкую спину несостоявшегося в этом времени учителя.

Он мог потребовать очень много за свою услугу, но поступил благородно. Или глупо, если посмотреть с точки зрения менталитета темных магов. Но, как сказал сам Бернс, он же работает со Светлыми.

Гиппократ сосредоточенно рассматривал апельсин, который чистил. Гарри видела, что мужчина хочет что-то спросить, но не решается. И не торопила, медленно пережевывала сочные кусочки, наслаждаясь мягкостью, ярким, насыщенным запахом и вкусом.

— Почему он не убил тебя сразу? — наконец, поднял голову Сметвик.

— М?

— Почему Том не убил тебя сразу? — расширил целитель вопрос. — Не то, чтобы я не радовался этому обстоятельству, но на его месте каждый разумный маг сразу бы убил противника, не раздумывая, когда не получилось отнять то, что хотелось.

Ему Гарри рассказала, что Реддлу требовалась сила некроманта для какого-то своего ритуала, без подробностей. Не стоит лишний раз тревожить Гиппократа рассказом о Пыточных и предложении родить совместного ребенка, он и так на нервах в последнее время. И все из-за нее.

— Том… он был той кошкой, которая любит играть с мышкой, прежде чем съесть ее.

Одно представление на кладбище чего стоит! Гарри понимала доводы Сметвика, принимала их. Будь она возродившимся Темным Лордом, сразу бы убила молодую Поттер, как только взяла палочку в руку. Нельзя оставлять за спиной противника, способного нанести удар, даже исподтишка. Но Том играл, он упивался собственной властью. Устроил показательную дуэль с недоучкой и умудрился дать ей сбежать. Хотя что могла противопоставить тогда еще юная Поттер магу с боевым стажем Реддла? Что на кладбище, что в Запретном лесу при их последней встрече, что при битве за Хогвартс, он желал подтверждения своей магической мощи, своей власти над жизнью и смертью окружающих людей. Поэтому он и звал себя Лордом Судеб, потому что хотел иметь право решать, кому жить, а кому — умирать. Может, потому что подсознательно осознавал собственную неполноценность?