- Эй, ты! – громко позвал Кваснюк, махнув рукой стриженному ёжиком молоденькому официанту в белой рубашке, бродившему между столиками.

Парень с недоумением остановился, и, показав на себя пальцем, спросил: «Я»?

- Да-да, ты, - подтвердил сержант, ещё раз махнув ему рукой. – Как тебя там?.. Гаврош… э, тьфу, прости Господи… гарсон! – вспомнил он, как в старых заграничных фильмах подзывали к себе официантов.

Стриженый юноша, подойдя к столику, вопросительно посмотрел на Кваснюка, желая выяснить, что ему нужно, а профессор в это время безуспешно пытался привести бездомного в чувство, легонько похлопывая его по щекам.

- Нелли, спроси, что у них тут самое дешёвое, - попросил милиционер.

Понимающе кивнув, девочка спокойно пересказала его вопрос по-чешски, парень что-то ответил, и Нелли тотчас же перевела это на русский:

- Он говорит, что самое дешёвое – это яичница с беконом. Пол-евро за порцию.

- Тогда яичницу с беконом каждому, - сухо сказал Кваснюк, и, указав на нищего, который начал понемногу приходить в себя, добавил более вежливо: - А ему две порции, пожалуйста.

Внимательно выслушав перевод Нелли, парень окинул бродяжку презрительно-снисходительным взглядом, и невозмутимо остался стоять на месте, как будто ему ничего и не заказывали.

- В чём дело?! – мрачно взглянул на него Кваснюк.

Молодой официант нерешительно переступил с ноги на ногу, но с места так и не сдвинулся.

- Я сказал, яичницу с беконом сюда! Живо!! – рявкнул, рассвирепев, сержант, грохнув кулаком по столу так, что стоявшая на нём солонка со звоном подпрыгнула, а сидящая рядом Катенька испуганно заморгала, не ожидая ничего подобного. – Я тебе не просто какой-то там «турист»! Я представитель российской милиции, и если захочу, я тут всех на уши поставлю, чтоб знали на кого пялиться! Дед мой, старший лейтенант Пётр Кваснюк голову здесь сложил за вашу Прагу! Так-то вы встречаете потомков своих освободителей! Братья-славяне называется!

- Перевести? – спросила немного опешившая Нелли.

- Слово в слово, - угрюмо буркнул милиционер, но стриженый парень жестом показал, что он всё понял и бросился выполнять заказ.

Вернувшись уже с тарелками на подносе, молодой официант проворно расставил их на столе, и, виновато приложив руку к груди, быстро проговорил что-то по-чешски.

- Он говорит, - начала переводить Нелли, - что он просит прощения за то, что здесь произошло.

Грустно вздохнув, парень принялся что-то объяснять неподвижно сидящему сержанту.

- Он вообще-то не чех, - поляк, - эхом повторила по-русски девочка. – Его прадед служил в Войске Польском, и дошёл с вашей армией до Берлина. Там он расписался на самом Рейхстаге. Под старость перебрался сюда в Прагу. Перед смертью прадед взял с него клятву, что он никогда не будет ссориться с русскими, и, насколько это было возможно, он всегда старался выполнять это обещание. Поэтому, в знак извинения за данное недоразумение, он готов обслужить нас совершенно бесплатно.