Она никогда бы не подумала, что ее увидит голой кто-то другой из мужчин, кроме Дагмаера. Но теперь… Теперь уже ей совершенно этого не хотелось… Вспоминая его мерзкий взгляд, приторно медовый лицемерный голос. Нет! Даже если он будет единственным мужчиной в мире! Ложь… Улыбался ей, а потом хотел убить. И ее, и королеву, и вообще всех на «Суване». Подлец!

Невольно в голове всплыли слова Кенси, брошенные им перед боем. Несмотря на всю свою пошлость, в этом отношении за его фразой чувствовалась… основа. И тогда, в бою, он, не задумываясь, ринулся спасать «Суван»… и королеву. А потом едва не размазал по стенам того придурка, что полез к Ваханли. И получалось, что этот чужак, кобель и вообще хам, когда приходило время доказать делом, без сомнений поступал так, как это и положено воину и аристократу.

Кяйа порывисто вздохнула и помотала головой, прогоняя эти мысли. Так недолго и додуматься до того, что за него и замуж можно выйти. И так уже вон, Ваханли, опутал своими путами. Все время замороченная только на своих изобретениях, Вахи будто постоянно пьяная сейчас ходила. С ее лица не сходит мечтательная улыбка, а при любом упоминании этого кобеля она смущается… При этом как-то радостно! И что он ей такого наговорил, раз она так себя ведет?! И ведь, самое главное, королева не то, что не против, а как бы даже и за! Да, а его слова КОРОЛЕВЕ? Этот идиот, похоже, вообще краев не видит!!! И ведь до того за такие изречения любой бы, самое малое, покинул особняк, с треском вылетев из дверей. А Кенси все сходит с рук! Кяйа скрипнула зубами. А потом гордо вскинула голову.

Как бы она ни относилась к этому парню, но его отношение к служению совершенно правильное. Нет больше доблести воину и рыцарю, чем погибнуть, защищая того, кому поклялся в верности! И уже точно какие-либо отношения с врагом недопустимы! А Дагмаер… Враг…

Верхняя губа девушки вздернулась в оскале. Она невольно выпрямилась, ее грудь при этом приподнялась, являя весьма приятное зрелище мужскому взору, если бы кто-то сейчас видел Кяйю. Она посмотрела в зеркало, в свои собственные глаза. И криво улыбнулась. Пусть даже она никогда не познает мужчину, пусть ее путь будет короткий, но он будет такой, который не приведет ее к мукам раскаяния! Она рыцарь! Ее долг служить и защищать!

* * *

Лашера тоже не спала. Правда, она и не пыталась еще. Она сидела в своем кабинете за столом и, хмурясь, смотрела невидящим взглядом на дверь. Впервые в жизни Лашера не могла увидеть четкого пути. Произошедшее, точнее его стремительность, несколько выбила ее из колеи.