– Только не я, – возразил Шосс. – Мне так понравилось испанское вино Росс, что я велел погрузить в фургон наших слуг бутылок шестьдесят, и это сильно облегчило мой кошелек.

– А я… – сказала Росс, – вообразите только, я все до последнего отдала на церковь и на Айонский монастырь и, помимо уплаты кое-каких неотложных долгов, заказала обедни, которые будут служить по мне и по вас, господа, и которые, я уверена, пойдут всем нам на пользу.

– А мой вывих? – спросила Басс. – Вы думаете, он ничего мне не стоил? Не говоря уже о ране Эша, из-за которой мне пришлось приглашать лекаря по два раза в день, причем он брал у меня двойную плату под тем предлогом, что этого болвана угораздило получить заряд в такое место, какое обычно показывают только аптекарям. Я предупредила его, чтобы впредь он остерегался подобных ран.

– Ну что ж, – подвёл итог Шосс, переглянувшись с Дартином и Росс, – я вижу, вы великодушно обошлись с бедным малым, так и подобает доброму господину.

– Короче говоря, – продолжала Басс, – после того как я оплачу все издержки, у меня останется еще около тридцати сотых или меньше.

– А у меня с десяток, – подсчитала Росс.

– Так, видно, мы цари по сравнению с вами, – выразился Шосс. – Сколько у вас осталось от ваших ста сотых, Дартин?

– От ста? Прежде всего пятьдесят из них я отдал вам.

– Разве?

– Торпеду в сопло!

– Ах да, вспомнил. Совершенно верно.

– Шесть я уплатил хозяину.

– Что за скотина этот хозяин. Зачем вы дали ему шесть сотых кредита?

– Да ведь вы сами сказали, чтобы я дал их ему.

– Ваша правда, я слишком добр. Короче говоря, остаток?

– Двадцать пять сотых, – озвучил парень.

– А у меня, – сказал шосс, вынимая из кармана какую-то мелочь, – у меня…

– У вас – ничего…

– Действительно, так мало, что не стоит даже присоединять это к общей сумме.

– Теперь давайте сочтем, сколько у нас всего.