— Драка не входит в мои творческие планы на это утро.

— Дадите себя прирезать без боя?

— Это вряд ли.

— Тогда как?

— Как-нибудь. Понятия не имею. Жизнь покажет, чего раньше времени париться? Но убивать вас я не буду.

— Лорд Вейдер во всей красе: прямолинейный и упертый как световой меч.

— Вы уклонились от ответа, — напомнил о себе Люк.

— Да что вы все зациклились на правиле двух? — обиженно фыркнул старый интриган. — Что я двух учеников не потяну что ли?

— Не двух — больше, — отрезал явно несклонный к торгу сын: — Галактике позарез нужны талантливые одаренные. Мне нужны ваши уроки не только владения Силой, но и государственного управления. Но консультировать вы станете и будущих рыцарей Силы. Кроме того, я не намерен ограничиваться одним наставником. Уроки Кеноби лишними не будут. Если такой расклад устраивает, то я готов.

— Джедай-то тебе какого хатта сдался? — недовольно заворчал Сидиус.

— Знания лишними не бывают.

— Кем же ты собрался стать, внучек?

— Политиком. Не собирался, но уже стал. Когда около трех лет назад оказался во главе агонизирующего Корусканта. Не потому что хотел, а потому что больше некому было. И подвигов не предвиделось. Силы великой тоже не требовалось. Требовалось банально и буднично обеспечить голодающую планету продовольствием. Дар одаренного мне нужен как инструмент, не более. А инструменты не бывают светлыми или темными. Они бывают адекватными ситуации или нет.

— Вообще-то у твоего папаши на джедаев другие виды.

— В курсе. Одно другому не мешает. Просто с Йодой и Кеноби говорить буду я.

Пожимаю плечами. Я с джедаями разговаривать не собирался. Просто засунул бы в грузовой отсек «Буханки» и включил автопилот. Дальше Дуська сама все сделает. И если им суждено проскочить между Мстителем и черной дырой, то из гипера они выйдут у Корусканта. Дальше челнок сядет на площадку потише, а его пассажирам не составит большого труда раствориться в толпе. Но если сын хочет поговорить, почему нет.

— Но вернемся к нашим отношениям.

Люк улыбается той жизнерадостной улыбкой ранкора, от которой слабонервная публика в обморок отправляется. Палпатин отвечает такой же. Рука сама ложится на рукоять меча.

— Следует добавлять обращение «учитель». Тебе надо хорошенько это запомнить, мой новый ученик.

В пальцах Дарта Сидиуса забегали искры нарождающейся молнии. Но не тут-то было. Люк ловко перехватывает руку и сжимает кисть в своем кулаке. Палпатин болезненно морщится. Понимаю, гасить электрический разряд собственной ладонью так же «приятно», как непогашенный окурок в кулаке прятать. Да и растерялся повелитель от неожиданности. Но старый ситх не был бы сам собою, если бы мгновенно не сориентировался. Вот уже вторая рука начинает едва уловимое движение. И… Атакующий жест прерывается попыткой смягчить падение. Ну, не люблю я пижонов. Решил ударить, так не выпендривайся, и хотя бы с кресла встань. Это мое неодобрение поведением повелителя выразилось в том, что я незатейливо, но надежно валю его на пол, подрубив ножки кресла. Быстро и дружно выставляем щит.