- Простите... я не подумал... – спохватился я, поняв, что снова допустил непозволительную вольность. – Я только хотел вам помочь...

- Нет... Это для тебя плохо... меня трогать... Я тебя заражу... – шепнул он из последних сил. 

- Тогда мне все равно, хозяин, - ответил я, вновь обнимая его тело под легким покрывалом и уткнувшись щекой в его горячий затылок.

Через некоторое время приступы дрожи стали ослабевать, и постепенно отпустили его совсем. Лежащий крепко уснул. 

Но я долго еще не вставал с кровати, боясь оставить его одного; до тех самых пор, пока в комнату не вошел один из чужаков.

На другое утро Маура снова тошнило, и Аргон сидел рядом, держа перед ним белую емкость, и в нужный момент подставляя ее. Я с болью и ужасом смотрел на выплескивающееся туда содержимое с примесью крови, с трудом подавляя рвущиеся наружу собственные рыдания. Это все выглядело так страшно, что я не мог представить себе, что наступит какое-либо улучшение.

Когда странник уходил отдохнуть, я уже сам помогал хозяину. Почему-то, когда дело касалось его, всю мою природную брезгливость как рукой снимало, и эти действия меня ничуть не смущали и не тяготили. Не из-за обязанности служить, а просто всем своим существом я жаждал быть ему полезным и облегчать малейшее неудобство. Его беспомощное состояние пугало меня и доводило до исступления, и я мог утешиться лишь этим чувством своей нужности. 

- Дай... эту штуку, - просил он, указывая глазами.

С тех пор приспособление для малой нужды звалось «эта штука», а для большой – «та штука», ибо их названия на чужом языке мне было трудно запомнить и различить.

- Ох, Бан, зачем я тебя во все это втянул? – простонал он, когда я осторожно обтер его кожу и снова прикрыл легкой простыней. – Ты не должен быть здесь... 

Закончив все необходимые процедуры, я присел на стул, слегка поглаживая лежащего по плечу.

- Мое место всегда рядом с вами, хозяин, - тихо сказал я. – Мы домой вернемся, и все будет хорошо, как прежде. Вы только поправляйтесь...

* * *

На следующий день я проснулся поздно и тут же побежал к хозяину, ругая себя за то, что оставил его одного. Хотя в одиночестве он, конечно, не оставался – покоя ему вообще не давали. В течение дня то и дело заходили и выходили чужаки, что-то проверяя и измеряя, да и Аргон большую часть времени находился рядом. Когда я вошел, он как раз безуспешно пытался уговорить Маура поесть.

- Попробуй хотя бы немного, - в который раз поднес он ложку к губам лежащего. – Это совсем как овсяная каша, горечь не чувствуется. Смотри, я специально добавил мед.