- Всё хорошо, мам, - я поймал её руку и сквозь силу улыбнулся. – Ты только не волнуйся.

Кажется, она не разобрала ни слова из моего сиплого бормотания. Горло так саднило, будто туда засунули кактус и к тому же он там вибрировал.

Приехали врачи. Затем влетел Валерий Иванович. Вердикт был неутешительный – в больницу. В инфекционное. Туда я не хотел, но меня не спрашивали. Голова шла кругом, но я притянул к себе Валерия Ивановича и умолял его позвонить Руслану. Почему-то в тот момент мне казалось, что я умру. Умру, так и не сказав ему самого главного.

***

Я провалялся в бреду несколько дней. Огромными дозами антибиотиков удалось сбить температуру. Когда я пришёл в себя, то очумел от обилия белого вокруг. Глаза сразу стали слезиться. Белый потолок, белые стены, белый снег за окном. Второй раз меня разбудила медсестра, которая меняла капельницу. Я попытался спросить о маме, но она заявила, что мне нельзя разговаривать. Правда, поняла суть вопроса, объяснила, что беременным в инфекционное отделение вход заказан. Хотя она очень рвалась. Третий раз я открыл глаза, совершенно не ожидая, что увижу перед собой Руслана. Я даже закрыл их, крепко зажмурился и открыл снова. Руслан взял меня за руку. Только я распахнул рот, чтобы сказать ему, как я рад его видеть, он приложил палец к моим губам:

- Тебе нельзя разговаривать, малыш.

Это «малыш» растопило весь оставшийся лёд между нами. Повернув голову, я увидел на прикроватной тумбочке айфон и жестом попросил мне его дать.

«Это мой телефон?».

- Да, - кивнул Руслан. – Я выкупил его.

«Ты не сердишься?».