В пятницу я встал пораньше, чтобы провести-таки пропущенную вчера пробежку. Благая задумка, однако, с первой же минуты оказалась под угрозой провала.

На письменном столе дожидалась внимания утренняя корреспонденция: увесистый пакет из плотной бумаги и письмо от Луны.

Пакет был переполнен тонкой, сложной магией, о предназначении которой я не смог сделать никаких предположений. Обычно я к такому даже не прикасаюсь без необходимости. Однако письмо Полумны гласило:

«Саргас, оно не несёт вреда. Можешь смело надевать, это будет тебе на пользу. Учти, снять их ты сможешь только через месяц, но твоим полётам и работе это не помешает.

PS. Папа будет свободен в воскресенье в первой половине дня».

Я осторожно вскрыл пакет. Внутри обнаружилась короткая записка и строгий прямоугольный футляр чёрного бархата с серебряной снежинкой в правом верхнем углу. В футляре на чёрном же атласе покоилась пара простых металлических браслетов, испещрённых рунами и очень старых на вид. Магией исходили именно они.

На записке изящным каллиграфическим почерком было выведено: «Завтрак — ровно в восемь, Поттер».

Опасности я не чувствовал, но надевать неизвестный артефакт, не предприняв всех доступных мер предосторожности, не собирался. Вызвав Фиби, я попросил проверить браслеты на наличие опасных чар.

— Фиби проверяет всё, присылаемое мистеру Поттеру по почте, совами или другими домовиками. И эту посылку Фиби проверила очень тщательно. Эта вещь не несёт опасности для мистера Поттера.

Что-то зацепило меня в последней фразе.

— А не для мистера Поттера?

Домовичка пошевелила ушами, помедлила и ответила:

— Эта вещь может принести много боли таким людям, как Рональд Уизли. Но мистер Поттер может верить лунной леди: ему эта вещь будет на пользу.

Решившись, я защёлкнул обручи на запястьях. Потеплев, браслеты явили какую-то сложную магическую деятельность и… исчезли. Они продолжали быть видимыми магическим зрением, но отсутствовали на ощупь и для зрения обычного.

Фиби удовлетворённо улыбнулась, кивнула и исчезла.

Я вздохнул. Сочетание «Гринграсс» и «месяц» оставляло минимум возможных гипотез. Дафна слов на ветер не бросает. Но я недооценивал то, что меня ожидает.

К завтраку я явился загодя, минут за пять. На пороге Большого зала немного притормозил и настороженно осмотрелся. Малфой и Гринграсс пересели в дальний конец слизеринского стола, расположившись друг напротив друга. Судя по унылому породистому лицу, за Драко уже начали «присматривать».

На моём любимом месте за столом — «спиной ко всем» — сегодня не было никакой посуды. Зато она в избытке имелась напротив — «ко всем лицом». Я ошарашенно уставился на выставленный комплект приборов, некоторые из которых видел впервые. Банальное «мы что, ещё кого-то ждём?» как нельзя лучше подходило к текущей ситуации.