Я не могу произнести ни слова. Что происходит?

— Здесь нам предстоит расстаться, как я понимаю, — картинно разводит руками дядя и ожидающе смотрит на меня.

Я не видел его почти год, но… Мне кажется, *этот* дядя Вернон — какой-то более осунувшийся и уставший, чем тот, которого помню я.

Три семестра в Хогвартсе многому меня научили. Например, видеть сквозь отдельные слова, поступки и детские обиды более целостную картину, причины и закономерности происходящего. Я… кажется, я очень долго приносил им слишком много проблем. Или не лично я, а что-то, связанное со мной и моим, неизвестным мне окружением.

— Кивни, если понял и согласен, — не дождавшись ответа, поторопил меня дядя. — Если это всё ваши дурацкие шутки, ещё не поздно оформить тебя в «Хай Камеронс».

Похоже, его не удивляет то, что я не отвечаю. Я что, немой?

Я улыбнулся и кивнул. Потом, повинуясь моменту, осторожно протянул руку. Слегка вздрогнувший от моего движения, дядя недоумённо на неё уставился… и, помедлив, пожал её в ответ. Не отпуская его, я крепко обнял его другой рукой.

— Ну-ну, парень, — дрогнув, ответил дядя. — Давай без этих нежностей. Ты вот что…

Он покосился в сторону парковки, потом быстро сунул мне несколько бумажек.

— Купи что-нибудь в поезд из еды. Наверняка этот вопрос у *ваших* не продуман.

Улыбнувшись шире, я подтверждающе кивнул. Не продуман, это точно. И не только с питанием.

— Ладно. Счастливой учёбы, парень. И удачи.

Вернон Дурсль махнул рукой и, не оборачиваясь больше, потопал к машине и семье. Я же обратил внимание на свой багаж. Огромный угловатый чемодан и клетка с крупной белоснежной совой. Дядя погрузил всё это на тележку и довёз сюда.

Так. Нужно перевести дух и собраться с мыслями. Я посмотрел в сторону гейта. Глаза работают отвратительно, но рыжее семейство на подходах угадывается уверенно. И, пока оно меня не углядело… Я навалился на тележку, уходя с прямой видимости и скрываясь от озабоченных охотников за стенами группы киосков. Отыскал подходящее место, присел на парапет и погрузился в невесёлый анализ происходящего.

Спустя пять минут поверхностной ревизии я подвёл неутешительный баланс хорошего и плохого.

Нет кольца Саргаса. Нет Хранилища. Нет доступа в Замок. Нет отклика по резервному каналу.

Отвратительное близорукое зрение. Очки плохо подобраны и с перекошенными центрами: дужка сломана и перемотана лейкопластырем.

Болит лоб. Я снял очки и поймал своё отражение в них — да, шрам на месте. И глаза зелёные.

Не могу обернуться совой. Чувствую, что это в принципе возможно, но в первый раз будет трудно: это тело не помнит нужных шагов. И вокзальная площадь — не лучшее место для экспериментов.