— Невозможно идти против воли звёзд, мистер Поттер, — сказал Флоренц.

— Я не верю в то, что старый махинатор мог поставить хотя бы пару кнатов на какое-то пророчество, — огрызнулся я. — Люди, которые врут как дышат, не полагаются на чудеса. Они судят мироздание по себе.

— Мне жаль, что вы приписываете Дамблдору эти черты, — печально возразил Флоренц. — Но пророчеству безразлична ваша вера. *Он* уже идёт по предначертанному пути.

— Будь пророчества настолько толерантны к своей аудитории, их не пришлось бы прорицать со всей возможной помпой и рекламой, — возразил я. — Бухтели бы в подушку или в глухое лесное дупло, на радость клопам и бе́лкам.

Флоренц сокрушённо покачал головой, но ничего отвечать не стал. Не сговариваясь, мы без особого внимания посмотрели на суету на поляне. Каждому было о чём подумать.

Дамблдор — полный, конченый псих, если строит свою игру на этом пророчестве. Дело не в том, что он всерьёз поверил какому-то шарлатану или гадалке. Просто если наше пророчество — действительно настоящее, то это — надмирное откровение. Нужно быть настоящим безумцем, чтобы ставить себя выше пророчества и подменять *его* формулировки *своими* именами, фамилиями и датами. А здесь, похоже, эта тяжёлая шиза уже давно и буйно колосится, можно даже не пытаться кого-то увещевать и переубеждать.

Быть может, сыграть на этом безумии? Расшатать трещину в крыше, заставить старика бегать в неглиже по коридорам и отправить с почётом и санитарами на пенсию? Ага, а если нет никакого настоящего пророчества, а есть только спектакль, в реальности которого Дамблдор талантливо всех убедил? Нашёл какого-нибудь рыночного шарлатана и… А, кстати!

— Флоренц, а кто прорицатель? — задал я второй важнейший вопрос.

— Гарри! Гарольд, ты в порядке?

К нам со всех ног бежала Гермиона, а за ней, сберегая сорванное дыхание — Хагрид. Замыкал колонну Малфой. Ну да, раз тропинка освещена фонариками — это городской парк, тут можно ломиться без оглядки на охрану и маньяков.

Я едва не сплюнул. Нашёл время «пораскинуть мозгами», идиот! С надеждой посмотрел на Флоренца, но тот уже «закрылся». Всё, поезд ушёл, девчонка из приватной зоны не вылезет и поговорить не даст.

* * *

— Хагрид, — обратила на себя внимание МакГонагалл. — Что происходит? Что здесь делают четверо первокурсников?

— Э-э… не знаю, стало быть.

Воцарилось нехорошее молчание. Грэйнджер распахнула рот так, будто в один прекрасный день обнаружила все заработанные факультетами баллы ссыпанными вместе и отданными Слизерину на пуговицы. Малфой изогнул брови в каком-то особенно семейном загибе. МакГонагалл нахмурилась. Как же скучно смотреть этот фильм во второй раз.