Было видно, как Джанет отчаянно пытается взять себя в руки.

— Приляг, — сказала она, вставая. — У меня в сумке есть йод и бинты. Сейчас принесу.

Путаясь в ночной рубашке, она выбежала из спальни. Только тут Евгений почувствовал, как кружится голова. Он лёг и закрыл глаза, чтобы не видеть, как тошнотворно раскачивается потолок. На миг снова увидел чёрные колонны, угрюмый красный свет, и испуганно сел. Не хватало, чтобы вернулся недавний кошмар.

Быстро вошла Джанет и опустилась перед кроватью на колени.

— Протяни руку.

Осторожно смотав мокрое от крови полотенце, она стала обрабатывать рану йодом. Варламов зашипел от боли, а Джанет невесело улыбнулась:

— Ничего, выживешь. Теперь всех ещё в школе учат оказывать первую медицинскую помощь. В современной Америке она требуется слишком часто.

И верно, бинтовать Джанет умела. Боль почти утихла, и Варламов осторожно подвигал рукой: мышцы не задеты — можно управлять машиной и стрелять, если понадобится.

Он встал:

— Быстрее собираемся и едем!

Неожиданно погас свет.

Евгений чуть не вскрикнул, нервы были на пределе. Неужели опять оказался в том зале? И быть может, вместе с Джанет?..

Потом увидел плывущие по стенам цветные тени — на улице продолжали гореть огни реклам.

— Почему ты дрожишь, Юджин? — удивлённо спросила Джанет. — Просто выключили свет.

Варламов с сомнением хмыкнул — вряд ли дело обстояло так просто. Пытаясь сохранить хладнокровие, он сказал.

— Где-то в сумках есть фонарь. Попробую найти. А ты собирайся.

В мигающем полусвете он стал разбирать сумки, сначала наткнулся на двустволку (вспомнил, что упаковал ещё в Галене), а потом нашёл фонарь. Сборы пошли быстрее, хотя гостиничный номер казался странным в неверном свете: перевёрнутый столик, лужа пролитого виски, мечущиеся по стенам тени.

«Словно во время войны», — хмуро подумал Варламов, застёгивая сумку. Сколько людей вот так лихорадочно собирались четверть века назад?

— Готова? — спросил он у Джанет.

Та торопливо причёсывалась.