Из безмолвной чёрной пустоты накатывал, угрюмой звуковой волной, гулкий топот сотен копыт.

Дьявол стоял одиноким гладиатором посреди огромной арены. Только, вместо грязно — жёлтого песка, арену покрывал ковёр душистой степной травы, перекрашенной ночью в монотонно — серый цвет. Амфитеатр с рядами для зрителей заменяли: обрамлённая факелами городская стена, далёкий тёмный полумесяц леса, мерцающий хаосом походных костров вражеский лагерь и жидкое зеркало Хрустального озера, где, среди отражений бесчисленных звёзд, медленно дрейфовали передвижные деревянные трибуны.

На странной арене начинался смертельный поединок.

Колеблющееся расплывчатое пятно приняло форму острого клина, проросло сотнями шевелящихся ножек, ощетинилось стальными иглами и, огласив ночь грозным боевым кличем, яростно бросилось на одинокого гладиатора.

Дьявол подпустил врага поближе и лишь, когда аморфное тело визжащей твари распалось на скопище движущихся чёрных тараканов, громко крикнул:

— Добро пожаловать в Ад!

В следующее мгновение, громовой раскат пулемётной очереди заглушил все звуки. Яркая мерцающая вспышка озарила одинокого рыцаря. Мрак ночи разрезала пунктирная линия трассирующих пуль. Белые чёрточки, словно длинные иглы, протыкали тёмное полотно ночи, со свистом исчезая в накатывающей живой волне. Рой светящихся игл вонзался в чёрный вал из плоти и стали, заставляя его пениться кувыркающимися кляксами.

Убойная сила огнестрела сильно зависит от начальной скорости пули и величины калибра, а они у Дьявола были, что надо. Раскалённые кусочки металла насквозь пробивали доспехи лёгкой кавалерии. Пули с такой силой ударяли в тела, что вырывали всадников из седла, подбрасывая в воздух.

Когда же путь летящей смерти преграждали разгорячённые кони, то маленькие убийцы, словно стая кровожадных пираний, глубоко зарывались в нежную плоть, за секунду растерзывая жертву.

С жалобным ржанием, падали в траву смертельно раненые кони. Опавшими листьями сыпались прошитые пулями тела всадников. Чёрная набегающая волна врагов растеклась по полю огромной лужей, так и не достигнув ног одинокого великана.

Смолкли раскаты порохового грома — грохота. Растаяли во мраке последние вспышки очередей — молний. Погасли дьявольские огни на шлеме рыцаря, густая тьма окутала мир. Долгие стоны умирающих существ заполнили ночь. Какие — то грязные бесформенные кляксы шевелились на монотонно — сером поле. Аромат измятых степных трав смешался с запахом крови и конского пота, приобретая горький привкус смерти.

Огненный Дьявол неторопливо наклонился, положил к ногам раскалённый пулемёт, высоко запрокинул голову к звёздному небу и затянул печальную погребальную песню. Он смотрел на бесчисленные мириады сияющих небесных огней и пел о вечно странствующих грешных душах, проклятых богами и обречённых на тысячелетнее скитание по просторам жестокого Шардистана.