Руку продолжало ощутимо покалывать и как бы растягивать изнутри. Снаружи Аглая так усердно втирала в нее крем, как будто верила, что он действительно может помочь. Вредный "Василек", как назло, никак не желал впитываться, разлагаясь на глазах и жидкость и пахучую жирную субстанцию. "Похоже, крем испортился на жаре, или срок годности у него вышел", — озабоченно подумала девушка, титаническими усилиями сохраняя на лице выражение "все идет как надо".

Мирик и Абдульмуталь добросовестно придерживали пациента, который и не думал дергаться. Кюрим с дивана с интересом наблюдал за процессом излечения. Актерское чутье подсказывало ему, что в действе присутствует некоторая постановочность.

Наконец Полине надоел этот мартышкин труд, и она велела медбратьям отпустить пациента. Помогло, не помогло — все равно все, что можно было сделать, уже сделано. Полина взяла со столика салфетку и принялась вытирать с конечности офицера остатки крема. Шрамы никуда не делись, хотя казались чуточку бледнее. Шихафутдин, тело которого от неудобной поза давно затекло, деликатно выпутался из загребущих ручек актрисы, встал, потянулся, и вдруг переменился в лице. Поврежденная рука ощущалась совсем по-другому! Офицер глубоко вдохнул и сделал то, о чем мечтал все два года с момента получения травмы.

* * *

— Когда Шихафутдин невесть откуда выхватил пару кинжалов и принялся с небывалым энтузиазмом размахивать ими во все стороны, я подумала, что от твоего лечения он сошел с ума и мы все умрем! — и глубокой ночью, уже сидя в ночной рубашке на своей кровати, Аглая никак не могла успокоиться. — Кто же знал, что это какой-то там их воинский комплекс, который ему никак не давался с поврежденной рукой? Когда потом он подхватил меня и подбросил под потолок, я чуть не скончалась от разрыва сердца! А уж после того, как Шихафутдин начал плясать какой-то жуткий местный танец, мне на полном серьезе захотелось выскочить в окно. Хорошо, Мирик удержал.

— Да, это был просто праздник какой-то! — вспоминая разошедшегося пациента, пробормотала Полина и широко зевнула. — В смысле, Праздник Святого Иоргена. Фильм такой немой был, с Ильинским и Кторовым, — пояснила она, наткнувшись на непонимающий взгляд подружки. — С плясками исцелившегося чудесным образом больного.

— Зато Кюримчик так ничего, кажется, и не понял, — продолжала захлебываться словами Аглая, привычно пропустив мимо ушей выплески Полининой эрудиции. — Как ловко он всех нас выпер из комнаты, едва Абдульмуталь намазал ему коленку. И неудивительно — такой сумасшедший дом на выезде не каждый у себя потерпит. Ничего, вот утром будет ему сюрприз, — Аглая тоненько захихикала и ойкнула, увидев, что подруга уже спит. "Укатали Сивку крутые горки", — философски подумала она и вытянулась на кровати.