Бригитта погасила экран компьютера и развернулась:
— Как раз наоборот. Я решила все переиграть и вместо сбора одной армады — перемешать боевые и гражданские корабли и рассеять их облаком вокруг Аркадии. Облаком, в котором каждый кубический метр будет покрываться огнем примерно равной плотности, что поможет нам отбиваться от блох и помешает противнику определить, с каких именно кораблей ведется огонь.
Кристина нахмурилась:
— Ты уверена? Я не то чтобы разбиралась в этой вашей с Бьорном тактике, но я бы…
Вот вечно так… Я, я, я… Столько лет прошло, а «я» никуда так и не делось. Пускай все горит и рушится, главное, чтобы «я» была права.
— А я — не ты, — отрезала Бригитта и встала, жестко звякнув сочленениями брони. — И не хочу быть как ты.
— Знаю, — раздалось в спину. — За это я тебя и ценю.
46
46
Солнце медленно катилось к закату, яхта бесшумно скользила ему навстречу — прямо в разверстую, усаженную обломанными клыками порушенных небоскребов, пасть мертвого города.
Под килем уже тянулись руины пригорода.
Кроу нахмурился — Алиса опять что-то хотела. Она еще сама этого не знала, но уже хотела. Вроде сидит себе, глядя за борт на угасающее солнце, а губы уже чуть приоткрылись, готовые выпалить еще только формирующийся в голове вопрос.
— Думаешь, не обойдется?
Наивная. Конечно, не обойдется. Танаторы уже в курсе, что в городе появилась добыча, просто пока еще не собрались на ее перехват. Маленький кораблик, да еще и без двигателей, судя по отсутствию шума — не такая уж добыча, чтобы ради нее шевелить металлизированными конечностями, бередя старые раны и зарабатывая новые. Что поиметь с такой крохи? Чем старее танатор, тем больше вероятности, что он скажет — «Ничего такого, из-за чего я стал бы шевелиться». Но то старые. А вот стоит новости дойти до молодых, пылающих болью и злобой…
Но вслух всего этого Кроу говорить не стал, ограничился сухим:
— Нет.
Алиса вздохнула и отвернулась. Но через секунду повернулась обратно:
— А почему?
— По всему. Ты мешаешь.
— Мешаю что? Ты ничего не делаешь, сидишь, как истукан!