Спокойствие…

И боль отступила.

Клифф открыл глаза.

Салон «Гермеса», Роуз за штурвалом, и Алекс, изо всех сил пытающийся одной рукой затянуть Клиффа подальше от закрывающейся двери.

— Ох… Я в норме. — выдохнул Клифф.

— Тогда ползи сам! — рявкнул Алекс. — А еще лучше сбрось пару десятков килограммов, я чуть не надорвался, пока тебя поднимал и тащил! Скажи спасибо, что я знаю «рейнджерский кувырок»!

Клифф дрожащей рукой полез в карман:

— Мне нечего… сбрасывать. У меня в теле пять процентов… жира… Остальное — мышцы…

— Да мне плевать!

Алекс стек по стене и закурил:

— Они скоро додумаются, куда мы делись, даром что тупицы тупицами, зато на них-то активаторы не действуют! Так что валим отсюда и побыстрее, мы свое дело сделали!

Роуз кивнула. И даже не посмотрела при этом на Алекса.

Клифф сглотнул вязкий комок и закрыл глаза.

Черт, после попадания под нейронные активаторы всегда так сердце колотится?

45

45

О катах ходит много легенд. И, даже несмотря на то, что слухи и легенд обычно рождаются не на пустом месте, большинство из них — чушь. Что каты кишат стриглами, что там царит непроницаемая тьма, что в них стоит мертвая тишина. Все чушь Или, вернее, не совсем правда.

Но насчет тишины — чушь абсолютная.

В катах вообще не бывает тихо. Никогда и нигде. Все как раз наоборот — каты всегда звучат. И везде — по-разному. Где-то — медленное стаккато падающих с потолка капель. Где-то — унылое портаменто завывающего ветра. Где-то — остинато проносящихся поездов.

Интересно, кого из попавших в первый пробой так сильно интересовала музыка?