Илья Кузьмич открыл глаза, к нему только что вернулось Сознание. Он приподнялся на локти, оставаясь в лежачем положении, и обвёл палату взглядом. По соседству с ним покоилось тело профессора Куликова, а на полу у тумбочки с ноутбуком, распластался Седельников. Протасов поднялся с кровати, и приходящее Сознание напомнило ему, всё, что случилось шестью часами раньше. Дверь в палате была заперта, значит, медсестра Юлия, предупреждённая им заранее, ещё не заходила сюда. Иначе бы она уже подняла тревогу, увидев, что в палате 236 все трое, доктор, профессор и пациент мертвы и вызвала бы полицию. А ещё хуже — примчался бы главный врач, и пришлось бы долго и нудно объяснять ему, что ничего страшного не случилось. Вскоре лежащий на спецкровати для пациента профессор зашевелился и спустя минуту тоже открыл глаза.

— Доброе утро, профессор! — ехидным голосочком приветствовал Куликова Илья Кузьмич.

— А может быть это вечер, — ухмыльнулся Куликов, обретая осмысленный взгляд.

— Нет, профессор, сейчас утро! — весело ответил Илья Кузьмич, — если бы это был вечер, то мы обрели бы своё Сознание в палате интенсивной терапии, как впавшие в кому по неизвестной причине. Или в морге, что само по себе не очень-то приятно….

— Почему? — удивился Куликов, поднимаясь с кровати.

— Потому что Юлия обязательно пришла бы сюда утром и обнаружила нас в бессознательном состоянии! Она могла бы посчитать нас мёртвыми и полицию вызвать, а уж главного врача в обязательном порядке, а это ещё хуже полиции….

— Логично, доктор, — согласился Куликов, глядя на Седельникова, лежащего на полу, — а чего это он на полу лежит?

— А где ему лежать? Единственную кровать палаты заняли мы с тобой, — иронизировал Протасов, — кстати, я встречался с ним в будущем времени. Там он — куратор программы сохранения разума Вселенной и телепортировался ко мне на планету Двойного Солнца.

— И на Паладис тоже! — подхватил Куликов, — значит, он всё это время был с нами в будущем времени. Но почему его тело осталось в больнице? Он появлялся на Паладисе весь, я хотел сказать в своём теле …и в Сознании! Да и очнуться ему пора уже….

— А на Планете Двойного Солнца я встречался с его копией-силаном, которому «подселяют» Сознание куратора, — информировал Протасов, — поэтому, его тело должно было оставаться здесь.

— Но в любом случае он должен сейчас очнуться! — утверждал профессор.

— Давай быстро положим его на место, — предложил Протасов, — после будем думать, почему?

Протасов с Куликовым подняли Седельникова на руки и уложили на кровать. Только теперь Илья Кузьмич почувствовал недоброе — тело Седельникова обрело трупное окоченение, что говорило о наступлении его смерти, как минимум двумя часами ранее. Протасов не говоря ни слова, быстро подключил к нему систему жизнеобеспечения, но на мониторе появились ноли и сигналы, характеризующие смерть пациента. Куликов с тревогой наблюдал за действиями доктора, нервно суетился вокруг него и заглядывал Илье Кузьмичу в глаза.