— Тебя не тревожит, что Фальк возненавидит твоего оракула?

В темноте глаза Абаддона по-настоящему светились от психического резонанса. Мне доводилось видеть подобное только у Нерожденных.

— А почему я должен об этом тревожиться, Хайон?

— Ты знаешь, почему. Это рука Саргона довела их до такого состояния.

— Ты настолько в этом уверен?

— Ладно, Абаддон. Ссылайся на свое неведение, если тебе так угодно.

В одном из этих помещений мы обнаружили первого из воинов Фалька. Он неподвижно застыл в одиночестве в своем боевом облачении. Казалось, что терминаторский доспех почернел от жертвенного пламени, а шлем с чудовищными бивнями свирепо сверкал глазами. Молниевые когти воина праздно повисли по бокам, клинки не были включены. Когда мы приблизились, я увидел, почему. Они представляли собой не стандартную модель из освященного железа, а толстые костяные когти, выступавшие из кончиков пальцев перчаток. Судя по виду брони, она полностью срослась с плотью — что, впрочем, едва ли было редкостью среди тех из нас, кто обитал внутри Ока. Зловонная серебристая отрава, капавшая с костяных когтей, была, однако, чем-то новеньким. Она напоминала ртуть и пахла спинномозговой жидкостью.

Я не чувствовал внутри воина никакой борьбы. Не было демона и смертного, сцепившихся в яростный клубок, просто… спокойствие. Шлем с плечом и лодыжку с покрытием пола соединяли первые нити паутины. Он стоял тут, по меньшей мере, уже несколько дней. Ждал.

— Куревал, — поприветствовал воина Абаддон.

Терминатор медленно и тяжело повернул голову, сочленения брони зарычали. По бивням неторопливо потекли ручейки того же серебристого яда.

Прежде чем воин заговорил, я почувствовал, как его мысли встали на место. Это самое точное описание ощущения, которое я могу дать, — пока мы приближались, череп юстаэринца заполняла безжизненная, отстраненная боль, но в тот же миг, как его внимание остановилось на Абаддоне, его мысли выстроились в узнаваемые схемы. В присутствии Абаддона он стал человеком, как будто его бывший Первый капитан стал своего рода психическим якорем.

— Верховный Вожак? — скрежещуще-урчащий голос Куревала отдавал холодком недоверия.

В ответ Абаддон оскалил зубы в свирепой улыбке, проглянувшей сквозь неопрятно свисающие грязные пряди.

— Верховный Вожак, — повторил Куревал и тут же опустился на колени.

Терминатор был злобой, принявшей телесную форму, и воином, способным возглавить группировку себе подобных. Вид того, как он встает на колени через три секунды после встречи со своим бывшим командиром, слегка обескураживал. Я начинал осознавать, кем был Абаддон для своих воинов.