– Но враг не прошел, а нами был взят стратегический объект.

– Как вы, решились на это?

– Очень просто, я помыслил, откуда у врага силы, для наступления. – Вывод один, резервы были взяты, с ближайших фронтов, а значит оборона врага ослаблена, были взяты языки

которые подтвердили догадку. В результате Белгород освобожден, благодаря удара с тылу, в лоб бы его не взяли. – В начале зимы пробовали, целые дивизии не смогли.

– А так, я справился одной бригадой, получив существенный удар, противник приостанавливает свое наступление, бросает все силы на Белгород, моей бригадой разгромлена танковая дивизия врага, та самая -приказ командования выполнен, и даже

перевыполнен. Я уставился на Абакумова. – Еще вопросы есть?

Тот, в раздражении сломал карандаш, не зная, что сказать.

Раунд мной был выигран, но какой ценой, я приобретал опасного врага, и что то надо делать.

– Товарищ генерал, а вы быстро работаете, в течении суток, раскрыть такого врага и где в ген- академии, его уже задержали?

Абакумов встал, поднял свой стакан чая, в подстаканнике отпил и наконец ответил.

– Зачем же, через него, мы выйдем на остальных агентов. – Да Крапивин был прав, у вас талант разоблачать шпионов. – Я слышал вчера, вы взяли мелкую сошку.

– Всего лишь банду, – ответил я. – Но я не как, не мог предположить, что генерал Кононов окажется врагом, ведь это такие секреты, сливались противнику.

Абакумов усмехнулся. – Вы всего лишь любитель, – ответил он, и добавил.

– Я просмотрел все ваши дела, враг сам нарывался на вас, вы его не искали как мы.

– Тут вы правы согласился я, меня пробовали унизить, обокрасть, наконец убить, я обращался за помощью к службам, не спорю использовал личные знакомства.

– И благодаря работе, соответствующих органов, выяснялось, что кроме краж, вымогательств и прочей уголовщины, присутствовала работа, на врага заключил Абакумов.

Я согласился. Глава СМЕРШ смягчился, я почувствовал, как холодок в его взгляде исчез.

– Враг находит, всю эту мразь, в наших рядах, и использует ее,– сказал смершавец. Но

Кононов, это другое, тут чувствуется идейный противник, да и тут,– Абакумов замолк.

– Ну впрочем, это неважно.