– Если дракон появится, стрелы его не остановят, – заметил Юайс.

– Не только обычные стрелы, – крякнул Буил. – Катапульту притащили из замка. Пару дротиков из нее выпустили: пробивает доску толщиной с мой кулак. Если Вседержатель будет добр к нам, собьем гадину. Только я не очень верю, что дракон прилетит. Поговорил с бургомистром, с новым книжником нашим: не верит никто, что дракон, словно караульный, по часам является. Вот скажи, кто ему даст знак?

– Колокол, – сказал Юайс. – В полдень ударит колокол. Мало?

– Так чего ж он раньше не прилетал? – не понял Буил. – Колокол каждый день бьет!

– Подожди, Буил, – покачал головой Юайс, – если дракон не явится, я буду радоваться не меньше тебя. Глума, присмотри за Гао.

Боль исказила лицо Юайса. Он похлопал мастера стражи по плечу и скрылся между шатрами. Гаота покрутила головой. По площади шла Юайджа, за ней несла корзину миловидная девчушка. «Слода», – вспомнила Гаота. Юайджа доставала из корзины какие-то сладости и раздавала их детям. Ее горло было затянуто платком.

– Вот. – Она протянула угощение Гаоте. – Возьми. Сегодня день рождения моей дочери. Слода, иди сюда. Как тебя зовут? Глума? А тебя? Фас?

– Я уже не ребенок, – ответил Фас.

– И я, – дрогнувшим голосом сказала Глума.

– Нет, вы все дети, – улыбнулась Юайджа. – И я тоже. Пусть и глубоко внутри. Великий праздник сегодня. Берите.

– Там… – Гаота покраснела. – Там за шатром еще Кач, Брог, Тьюв. Простите…

– Все хорошо. – Глаза у Юайджи блестели, но улыбка искрилась радостью. – Вот, вот. Держи. Я много сделала. Сейчас мы пойдем и наполним еще корзину. Бывают такие дни, когда нужно вот так. Понимаешь?

Она сунула в руки Гаоте сразу с десяток сладостей, насаженных на тростинки, и пошла дальше, одаривая детей, пусть даже некоторые из них и казались взрослыми.

– Так бывает, – сказала Глума. – Девочка становится девушкой, потом женщиной. Потом старушкой. Или почти старушкой. Но сама она замечает не сразу, потому что на самом деле она все еще девочка.

– Может быть… – прошептала Гаота и побежала сначала к шатру Транка, где обнаружила сидящих за прилавком Иску, Кача, Брога и о чем-то рассказывающего им Чуида, одарила сладостями всех четверых, получила взамен ароматный пирожок и протиснулась между шатрами к телеге. Транк, Дойтен и Тьюв потихоньку расправлялись с кувшином вина. Амадан сидел у их ног, нахохлившийся, как мокрый птенец, и, кажется, боялся шума и толпы. Впрочем, появившиеся в его пальцах пирожок и сладость успокоили беднягу. Юайс стоял у лошади.

– На, – протянула ему сладость Гаота.