У меня не было ни малейших сомнений в том, что после уничтожения роботов и громадных трудностей с правильным применением циболанскими соответствиями компьютеров, совершенная техника пришельцев с Сириуса должна была уступить халтурной импровизации.

– И что вы думаете обо всем этом, маэстро? – спросил де Лис. – Даже жалость берет при виде подобных уничтожений.

– У меня создается впечатление, что полученные ни за понюшку чудеса техники полностью переросли их. С того момента, когда они уничтожили мыслящие автоматы, остались со всем этим один на один. А сами они слишком немногочисленные, слабо образованные, слишком бедные…

– Тсс! – Мигель сделал резкий шаг назад и прижал палец к губам.

Я замолчал; у меня было полнейшее доверие к индейцу, который всегда видел дальше и слышал намного лучше нас. Наш отряд притаился за станками. Вскоре до нас донеслись быстрые шаги, какие-то тихие перешептывания. После чего через зал перебежало двое бедно одетых мужчин с мешками на спине. Не оглядываясь, они быстро исчезли в одном из боковых коридоров.

– И кто это бы мог быть? – задумался Фушерон.

– Подозреваю, что воры, – ответил я ему. – Вокруг валяется множество ценного вторсырья, а обычные жители Циболы на Крезов не похожи.

Минут через десять мы добрались до более ухоженной части объекта. На стенах появились рельефы, достойные самых лучших кадров из "Парка юрского периода", на следующий этаж вела вполне себе нормальная лестница, на средине перегороженная решеткой. В щели считывателя горел пурпурный свет. Я сунул ключ. Решетка не открылась, зато освещение вспыхнуло живее, пронзительно завыла сирена. Мы бросились назад, к складам. У меня теплилась надежда на то, что нас примут за обычных воров.

– Стоять! – громко прозвучало на языке nahuatl, дорогу нам загородил рослый ацтек, уже поднимающий известный нам парализатор.

Я выстрелил с бедра, и охранник свалился, словно подрубленный дуб. Другого, который выскакивал из коридора, Фушерон ударил кинжалом. Что было сил мы побежали назад. Потом по лестница в лифтовой шахте наверх. Вот только кавардак ниже и выше нас указывал, что мы попали между молотом и наковальней. Если в нас до сих пор не стреляли, то, похоже, лишь потому, чтобы не поразить кого-то из своих. Тогда я вытащил чеку одной из гранат Мардину и бросил в штольню. Снизу дошел грохот взрыва, шум утих. Увидев открывающийся пустой коридор, мы, не колеблясь, прыгнули туда, нагоняемые свистом наконечников.

Обилие крыс и человеческих фекалий свидетельствовало о том, что мы на верном пути к выходу. Вскоре замаячила внешняя плита, и на высоте моих глаз появилась щель считывателя. Я достал ключ, вставил в отверстие.