Огромные черные врата Анвилария распахнулись, и Фулгрим в своей отороченной мехом накидке, развевающейся от потоков горячего воздуха кузниц, шагнул вперед. На пороге зала он на мгновение замер. Следующий шаг выведет его на дорогу, которая может навсегда разлучить его с горячо любимым братом. Он уже различал силуэты Ферруса Мануса, стоящих рядом Первого капитана и главного астропата и мрачные фигуры морлоков, застывших вдоль стен зала.

Юлий Каэсорон, величественный в своих терминаторских доспехах, и десять гвардейцев Феникса, сопровождавшие примарха, подчеркивали торжественность встречи. Выждав подходящий момент, Фулгрим вступил в жаркий и сухой зал Анвилария и, больше не останавливаясь, прошел к своему брату. Юлий Каэсорон проследовал за ним, а гвардейцы Феникса разошлись по периметру и присоединились к морлокам, так что у каждого терминатора в серо-стальных доспехах появился пурпурно-золотой двойник.

Обращение к Феррусу Манусу напрямую таило в себе немалый риск, но честь быть причастным к неизбежному успеху Воителя перевешивала все сомнения Фулгрима.

Воитель уже начал процесс привлечения других примархов на свою сторону, и Фулгрим пообещал, что сможет привести в его ряды Ферруса Мануса без единого выстрела. Вся история их знакомства и последующей дружбы подсказывала ему, что Феррус Манус обязательно поверит в правоту их начинаний. С глаз Фулгрима упала пелена лжи, и он считал своим долгом просветить любимого брата.

— Феррус! — воскликнул он, открывая объятия. — Мое сердце радуется нашей новой встрече.

Феррус Манус обнял его, похлопал серебряной рукой по меховой накидке, и Фулгрим почувствовал, как братская любовь заполняет его грудь.

— Своим приездом ты доставил мне неожиданную радость, брат мой, — ответил Феррус, отступил на шаг и окинул Фулгрима взглядом с головы до ног. — Что привело тебя в систему Каллиниды? Или, по мнению Воителя, мы недостаточно быстро расправляемся с врагами?

— Напротив, — широко улыбнулся Фулгрим. — Воитель лично шлет тебе свою похвалу и предоставил мне честь отметить быстроту твоих завоеваний.

Он сдержал усмешку, чувствуя, как гордость переполняет сердце каждого воина, присутствующего в Анвиларии. Конечно, Воитель ничего такого не говорил, но лесть никогда не помешает, если хочешь завоевать чье-то сердце и мысли.

— Вы слышали, братья? — воскликнул Феррус Манус. — Воитель удостоил нас своей похвалой! Слава Десятому Легиону!

— Слава Десятому Легиону! — громогласно откликнулись Железные Руки, и Фулгрим, видя такую примитивную радость, едва не рассмеялся.