Он мог бы показать этим глупым солдатам, что такое настоящее удовольствие, но всему свое время.

Феррус хлопнул серебряной ладонью по плечу Фулгрима:

— Ну же, братец! Кроме удовольствия передать одобрение Воителя, что еще привело тебя к нам?

Фулгрим улыбнулся и опустил руку на рукоять Разящего Огня. Он счел неуместным идти на встречу с братом без меча, выкованного им два столетия назад в кузнице горы Народной, но остро ощущал отсутствие серебряного оружия. Феррус, заметив его жест, протянул руку и достал из-за спины Сокрушитель — огромный боевой молот, созданный Фулгримом.

Оба примарха одновременно улыбнулись, и всем стало ясно, что их братские узы нерушимы.

— Ты прав, Феррус, я хочу поговорить еще кое о чем, но это касается лишь нас двоих, — сказал Фулгрим. — Речь пойдет о будущем Великого Крестового Похода.

Феррус мгновенно стал серьезным.

— Тогда поговорим в Железной Кузнице, — предложил он.

Марий неподвижно замер на посту в капитанской рубке «Гордости Императора». Вид «Железной длани», представшей в обзорном иллюминаторе сплошной стеной из стали и бронзы, наполнял его тело непередаваемо чувственными ощущениями. На взгляд Мария, корабль был ужасно уродливым, его корпус, не перекрашенный после битвы у звезды Кароллис, все еще испещряли шрамы и вмятины. Что это за Легион, если его воины путешествуют на судне, неспособном соответствовать их мастерству и славе? Разве у его лидера совсем нет гордости и он не счел нужным украсить свою флотилию, чтобы она соответствовала совершенству представляемого Легиона?

Марий чувствовал, как в его душе разгорается гнев, и постарался держать свои эмоции под контролем, обнаружив, что уже смял латунные поручни по бокам командного пульта. Гнев стимулировал недавно вживленные в мозг центры наслаждения, и он мог сохранять спокойствие лишь благодаря мощным усилиям воли.

У него имелся точный приказ примарха, приказ, который, в зависимости от обстоятельств, сулил жизнь или смерть всем, кто находился на борту «Железной длани». И смерть грозила ему, если он не выполнит этот приказ. Фулгрим намеренно выбрал его для этой роли, поскольку был уверен, что среди Детей Императора нет более ответственного воина, чем Марий. Выполнению этого приказа не помешают ни сомнения, ни конфликт с совестью.

После того как Вайросеан отдался во власть Фабия, Марию казалось, будто его кожа — это тюрьма для целого сонма ощущений, бурливших в мышцах и костях его тела. Каждое переживание наполняло его радостью, каждая боль дарила спазмы наслаждения. Юлий подсказал ему прочитать труды Корнелия Блейка, и Марий передал эти знания воинам своей роты. Все его офицеры и многие из рядовых Астартес побывали на «Андронии» ради химического или хирургического усовершенствования. Спрос на мастерство апотекария Фабия оказался так велик, что для удовлетворения всех запросов Легиона пришлось установить совершенно новый комплект автохирурга.