Прежде старый корабль был предназначен для перевозки грузов и, вероятно, принадлежал какому-то филиалу колониальной администрации. Теперь от него осталась лишь выпотрошенная оболочка — изъеденные песками борта да проржавевшие рамы палуб. Внутри скелет корабля был переоборудован для иных целей, и там появились стены, сложенные без раствора из камней и стенок грузовых контейнеров. Дверь с глухим стуком закрылась за спиной Соалм и отсекла порывы ветра. Внутрь попадали лишь тонкие струйки прохладного воздуха, проникавшие через проточенные песком отверстия.

— Дитя мое! — Навстречу ей со слезами на глазах вышла леди Синоп. — Ты пришла. Да благословит тебя Трон.

— Я… не могла не прийти, — ответила вененум. — Я должна была это сделать.

Синоп слабо улыбнулась:

— Я ни минуты не сомневалась, что ты откликнешься. И я понимаю, как многого я от тебя прошу. Я заставляю тебя идти на риск.

— Я выполняла миссию, в которую не верила, — призналась Соалм. — Ты попросила меня сделать что-то другое ради того, во что я верю. Сделать выбор оказалось несложно.

Женщина взяла ее за руку.

— Твои товарищи думают иначе. Они могут отречься от тебя.

— Возможно, — согласилась Соалм. — Но тех, кого я считала своей семьей, я лишилась очень давно. С тех пор я ощущала родство только с теми, кто верит в Бога-Императора, как верим мы.

— Теперь мы твоя семья, — сказала Синоп. — Все мы.

Соалм кивнула, признавая правоту слов пожилой дамы, и ее настроение улучшилось.

— Да, это так.

Но через мгновение радость рассеялась, и ее мысли обратились к содержанию послания. Соалм вынула диктофон и вернула его Синоп.

— Чем я могу вам помочь?

— Идем. — Синоп поманила ее в темную глубину корабля. — Там ты все поймешь.

В стоявшем на суше корабле, как и в лагере вокруг него, было немало людей, и на их лицах Соалм замечала одно и то же выражение: странную смесь страха и надежды. Она вдруг осознала, что эти чувства относятся к ней, и в груди зародилась тревога.

— Трос говорил, что у вас здесь беженцы со всего Дагонета. И с других планет тоже.

Синоп на ходу кивнула:

— Я надеюсь… Я молюсь, чтобы в пустыне образовались и другие поселения беженцев. Было бы очень грустно признать, что здесь собрались все, кто остался в живых.