Трактир располагался в полуподвале, отделанном под старину. Столы были сколочены из почерневших от времени досок, посетители сидели на таких же чёрных лавках, довольно удобных, кстати. К потолку было подвешено несколько тележных колёс на цепях, на которых располагались свечи, точнее, светильники в виде свечей. Света они давали немного. Сегодняшнее меню было написано мелом на грифельной доске, висевшей на стене.

— Сегодня хороши цыплята. — сказал подошедший к нам половой.

— Цыплята учёные? — спросил я.

— Отличники. — не моргнув глазом, ответил тот. Он, наверное, эту плоскую шутку раз сто за день выслушивает, бедолага.

— Несите на всех. Девочкам наберите ещё всяких салатиков, а вот этому парню что-нибудь посущественнее. Поросёнка ему принесите, пожалуй. Иван, ты поросёнка осилишь?

— Легко. — отозвался Иван.

— Ещё закусок принесите, и морса разного. Как поедим, сделайте большую тарелку пирожных, ну и чай.

— Спиртное? — спросил половой.

— Нам не положено. — ответил я, и половой с пониманием кивнул. Встречались, конечно, среди студентов идиоты, которые пили, несмотря на запрет, но рано или поздно это неизбежно кончалось плохо. То ли сами они ошибались в конструктах, то ли Сила их наказывала, но тот, кто выживал, на спиртное больше не глядел.

Когда половой ушёл с нашим заказом, Дарина с любопытством спросила:

— Кеннер, а что там наша куратор говорила насчёт смертей? Ты убил кого-то, что ли?

— Мы с год назад немного повоевали, — я с безразличным видом пожал плечами, — там шумная история была, можете почитать в старых газетах.

Обе девчонки поглядели на меня с новым интересом. Женщины обожают злодеев, они их воспринимают как вызов. Вроде как прикидывают, смогут ли они направить злодея на путь истинный силой любви, или ещё какая-то романтическая чепуха в том же духе. Скорее всего, тут работает какой-то эволюционный механизм — у злодеев выживаемость выше, да и вообще они в целом поуспешнее, вот женщины ими и интересуются.

— И что, и Ивана бы убил? — заинтересовалась тёмненькая Смеляна.

— Постарался бы без этого обойтись, но всё зависело бы от обстоятельств. Но его и так скоро убьют, разве что он всё-таки голову включит наконец.

— Чего это меня убьют? — вскинулся Ваня.

— Ну вот смотри — схватишь ты какую-нибудь девчонку за сиську, как ты у себя в деревне привык знакомиться, — (девчонки захихикали), — а она окажется из родовичей, их тут полно. И всё, нас осталось четверо.

— Да врёшь ты всё! — пренебрежительно отозвался он.

— Вот, о чём я и говорю. Ты дворянина публично обвинил во лжи, а это по уложению оскорбление второй степени. Твоё счастье, что я человек мирный, и тут вроде как все свои. А скажи ты это не тому или не тут, и у тебя будут серьёзные проблемы. Тебе здесь сложно будет выжить, если не научишься за языком следить. И за поведением. Я тебе больше не буду этого говорить, начинай думать своей головой. Это твоя жизнь, в конце концов.