— Командир сказал ещё двоих его быков взять. — донёсся голос снаружи.

— Уже упаковали, тут они лежат. — откликнулись из кузова.

Грабка приподнял было голову, чтобы посмотреть, но кто-то поставил ему ботинок на голову и с силой придавил, вжав его лицом в ребристый металл пола.

— Семён, ты со своими тут пока остаёшься. — опять послышался голос. — От госпожи Киры приедут люди, хотят бумаги полистать. Проследишь, чтобы всё нормально было.

— Сделаем, старший. — ответили рядом, и мимо лица Грабки протопало несколько пар армейских ботинок.

— Давай, поехали! — скомандовал кто-то, и грузовик, рявкнув мотором, тронулся.

Грабка был в шоке. Всю свою не такую уж короткую жизнь именно он был тем, кто решал кому жить и кому умереть, и в другой роли он себя представить не мог. Внезапное превращение в жертву, с которой обращаются с равнодушной безжалостностью, выбило его в какое-то странное состояние, в котором он без эмоций наблюдал происходящее как бы со стороны, будучи не в силах принять, что всё это происходит именно с ним.

Дорога заняла с полчаса; лёжа на холодном металле, легко одетый ростовщик за это время изрядно промёрз. Наконец грузовик остановился. Грабку без лишних церемоний выкинули из кузова; внизу его подхватили, быстро заволокли в какой-то подвал и усадили на металлический табурет посреди большой комнаты с неоштукатуренными бетонными стенами. Ждать пришлось недолго — вскоре в комнату вошёл мужчина с бородкой и пронзительным взглядом. За ним следовал испуганно сутулящийся парень с синяком в пол-лица, в котором Грабка сразу же узнал Косту Орлова, одного из самых перспективных своих должников. Немедленно стало ясно, кто был источником сегодняшних проблем. «Ну, Коста, сука, мы с тобой ещё поговорим. — с ненавистью подумал ростовщик. — Будет тебе штраф за сегодняшнее утро».

— Стало быть, ты и есть ростовщик Грабка. — констатировал мужчина. — А я Антон Кельмин. Слышал про меня?

Грабка угрюмо молчал.

— Ты зарвался, Грабка. — продолжал Кельмин. — Деньги придётся вернуть.

— Он должен. — возразил тот со злобой. — Должен!

— Дурачок. — засмеялся Кельмин. — Ты что — решил, что я тебя уговариваю? Парни, а ну-ка, проведите разъяснение для клиента.

Сильный удар снёс Грабку с табурета. Затем его начали пинать ногами, и он отключился. Пришёл в себя он оттого, что на него вылили ведро воды. Мокрого ростовщика, у которого в глазах всё плыло, усадили обратно на табурет. Он начал снова падать, но его успели подхватить.

— Надо бы какую-то спинку придумать, командир. — сказал кто-то сзади. — И чтобы можно было как-то зафиксировать. Ну неудобно же работать, в самом деле.