Однако это оказалось последней мыслью, которую он подумал — дальнейший ход событий вымел у него из головы все мысли, и он просто наблюдал происходящее, не в силах пошевелиться. Мир как-то странно застыл, и дружинники перед женщиной словно окаменели. А потом подул ветер — не настоящий ветер, воздух был по-прежнему неподвижен, — а какое-то безмолвное движение, которое, казалось, выдувало из тела душу. Томек, оцепенев от ужаса, смотрел, как адский ветер разрывал кунтуши и без следа сдувал плоть с костей, оставляя отблескивающие металлом скелеты.

В себя он пришёл, только когда ветер начал стихать, оставив после себя металлические скелеты в металлических лохмотьях. «Матка боска Ченстоховска», — пробормотал Ржавый, а затем ноги сами понесли его прочь.

Практически сразу его обогнал Кшиштоф. Томек никогда бы не подумал, что толстый Кшиштоф может бежать, перебирая ногами так быстро, что виделось только мелькание. Затем Ржавый снова ощутил спиной дыхание адского ветра, и прибавил ходу, обгоняя толстяка.

Упали без сил они одновременно, уже возле замка старшины. Кроме них, спаслось ещё двое салаг, стоявших в хвосте состава. В этот день Томек Дуда, собрав свои пожитки, вернулся обратно в свою деревню.

* * *

— Для меня всё же очень непривычно видеть тебя с этой стороны, мама, — признался я.

— Осуждаешь меня? — бросила на меня острый взгляд мать.

— Ни в коем случае, — отказался я. — Тем более что именно на тебя я и рассчитывал, больше мы ничего им не могли противопоставить. Просто я привык считать тебя образцом доброты и сострадания, и видеть тебя такой для меня странно и непривычно.

— Ты считаешь медикусов добряками, Кеннер? Напрасно. Мы видим столько страданий, что перестаём на них реагировать. Равнодушие — это наша защитная реакция и наша профессиональная болезнь. Никогда не доверяй участию медикуса, это всего лишь маска. Нам ведь не так уж редко приходится действовать против интересов больного. К примеру, ты знаешь, что лекарка обязана блокировать репродуктивную функцию носителя наследственного заболевания?

Что-то это попахивает фашизмом. Помнится, они тоже принудительно стерилизовали больных. Правда, только психических, но разницы, в сущности, никакой. По всей видимости, клятва Гиппократа здесь в обиход не вошла. Впрочем, и там у нас мало кто воспринимает её всерьёз.

— Ничего не могу сказать насчёт целесообразности, — заметил я, — но с морально-этической точки зрения это выглядит очень сомнительно. Как можно лишать человека возможности оставить потомство?

— Это закон, — пожала плечами она. — К примеру, кое-где практикуется законодательное ограничение рождаемости — как это выглядит для тебя с морально-этической точки зрения? Или вот лекари не всегда могут вылечить бесплодие, но тебя же не возмущает факт, что бесплодные не могут оставить потомство?