Он ненавидел делать это.

— Позвольте быть откровенным, сеньор.

Лев уже стоял в полном боевом облачении. Его лицо скрывалось под оскалившимся шлемом, который венчал гребень в виде распростертых ангельских крыльев. Раскосые красные линзы выразили неодобрение еще до того, как из ротовой решетки шлема прозвучал рокочущий баритон Льва:

— Не теперь, Кор. Сосредоточься. — Меч, висевший на поясе у Льва, был длиной в рост Легионес Астартес в полном боевом доспехе. Левая рука примарха покоилась на рукояти, и весь его облик представлял нечто среднее между пиратской грацией бандита и благородной почтительностью рыцаря, готового обнажить клинок.

Корсвейн умолк, сжав в руках болтер. В этом отсеке почти не было готических украшений, потолок и стены усеяны гудящими и опутанными кабелями устройствами — телепортационными генераторами Механикум. Из-под кожухов некоторых механизмов по непонятной Корсвейну причине почти непрерывно поднимались струи пара.

— Начинайте, — приказал Лев.

Техники в надвинутых на глаза капюшонах, стоявшие вдоль стен, перевели рычаги и взялись за огромные бронзовые колеса, приводящие в движение скрипучие механизмы. За работой они нараспев читали строки бинарного кода, словно пели странную математическую песню, как всегда делали матросы.

Механизмы задрожали и взвыли, вращаясь все быстрее. На возвышении запели хором девять астропатов с закрытыми глазами. Их григорианский хорал странно контрастировал с бормотанием техников.

Корсвейн терпеть не мог перемещаться таким образом. Поэтому ему не нужно было дважды предлагать занять место в десантном отсеке «Грозовой птицы», с визгом пронзающей нижние слои атмосферы и мчащейся прямо навстречу вражескому огню. Он был готов исполнить свой долг, забившись в десантную капсулу, или вывалиться из нутра кружащего на орбите корабля, чтобы врезаться в землю несколькими километрами ниже.

Но телепор…

* * *

…тация — совсем другое дело.

Еще не погасли бело-золотые вспышки, а он уже ощутил на доспехах слабое дыхание этого мира. Сил у ветра едва хватало на то, чтобы колыхать его стихарь и свитки с обетами, прикрепленные к наплечникам. За считаные секунды, пока его зрение прояснялось от пахнущего химией тумана телепортации, болтер уже был снят с предохранителя и готов к бою. В ушах еще гремели раскаты искусственного грома переместившегося воздуха, сниженные авточувствами шлема до приемлемого уровня.

Облачко клубящегося тумана продержалось бы дольше, если бы не ветер. Корсвейн постоял мгновение, чтобы почувствовать твердую землю под ногами и убедиться, что он цел и невредим. Затем, стиснув зубы и ощущая, как по коже ползут мурашки, он повел стволом болтера вокруг.