— Этого маловато, — настаивал Альфарий.
— Я лично допросил Авгурама.
— Никакой утечки? — вскинул бровь Альфарий. — Никаких покровителей? Нет сообщников? Он даже не продал проект пилонной матрицы?
— Кажется, Парабеллус был его личным проектом, — продолжал Омегон. — Это бесполезный след. Он нас никуда не приведет. Говорю же, я сам занимался этим.
Альфарий повернулся к ожидающему легионеру.
— Скажи капитану, как только к нам присоединится «Альфа», пусть проложит дополнительный курс на систему Чондакс.
— Чондакс? — спросил Омегон, слегка удивившись. — Хан? А что с первоначальным планом?
— Я уверен, кто-то заинтересовался «Мраком», — пробормотал Альфарий. — Наши навигаторы говорят, что имметерология в том районе успокаивается. Астропаты полагают, что сообщения на этот раз могут дойти. Оперативники сообщают, что экспедиционный флот Белых Шрамов почти закончил приведение к Согласию, и Хан скоро будет готов к переходу через варп.
— Мы не знаем…
— Знаем, — возразил Альфарий. — Может быть, Малькадор или Ангелы Калибана… Кто-то добрался до установки «Мрак». Мы должны принять это и идти дальше. Нам следует загодя просчитать шаги и разместить флот там, где он предоставит нам наибольшее преимущество. Дорн отзовет Белых Шрамов, лояльность Хана не пошатнулась. Если магистр войны должен преуспеть, нельзя позволить Пятому легиону добраться до Терры. Ты согласен, брат?
— Конечно, — ответил Омегон, кивая. — Разве мы не всегда заодно?
Омега
Омега
Омегон вошел в свою каюту. Как и брат, он не держал для себя величественных апартаментов, не пользовался жильем, которое подчеркивало бы его особый ранг. Спальный отсек был маленьким, по-спартански обставленным и ничем, кроме своего временного предназначения, не отличался от каюты любого другого Альфа-легионера.
Омегон стоял там во тьме, прижавшись церемониальным доспехом к двери и переводя дух.