— Ну сравнил. Я молодой, на мне всё должно быстро заживать, а ты старик, тебе хоть лежи, хоть ходи, один хрен. Если память отшибло, то теперь навряд ли чего, когда вспомнишь. Хорошо, что, хотя бы Молчуна признал, за него держаться тебе надо, иначе пропадёшь.

— Это я уже понял — ответил дядя Стёпа, продолжая чем то шуршать.

Наконец то открыв глаза увидел, что костёр уже давно прогорел, а рядом с ним, на нашем походном столе, лежит какая то еда. От её аппетитного вида вдруг сразу сильно захотелось есть, и я начал приподыматься, с трудом разгибая руки, до этого согнутые в локтях.

— Чего, сегодня сами справились? — спросил я, кивнув на прожаренную тушку.

— Сумели, с горем пополам — ответил Драп, первым отреагировавший на моё пробуждение. — Ты как, отдохнул?

— Да вроде ничего, легче стало.

— Ну может тогда обедать начнём, а то твой дядя ни в какую меня кормить не соглашается, пока ты не проснёшься.

— А что ты хотел? Он уже успел насмотреться на твой зверский аппетит. Я конечно понимаю, болезнь и всё такое, но надо и о товарищах не забывать. Они тоже иногда, как бы странно это не выглядело, кушать хотят.

— Я о них всегда помню — смущаясь, сказал Драп. — Только во время еды почему то поздно вспоминаю.

— Вот это хорошо. Если уже в состоянии заниматься самокритикой, значит на поправку идёшь — встрял в разговор Степан и тут же предложил: — Ну что, если все про всё знают, тогда может действительно, приступим?

До вечера мы прошли ещё километров пять, обеденный перерыв пошёл мне на пользу, и я уже не с таким надрывом, как утром, тащил надоевшие до чёртиков волокуши и во время движения с одними из них, даже перекинулся парой фраз с человеком, катающимся на мне вот уже пятые сутки подряд.

— Как тебе мой старик? — спросил я его, притормозив во время объезда очередной кочки.

— Весёлый. Плохо только, что не помнит ничего. О чём бы я его не спросил у него один ответ: «Забыл».

— Ну тут уж ничего не поделаешь. Саданули бы тебя так по башке посмотрел я, что бы с тобой стало. А он всё таки уже далеко не мальчик.

— Это да. Угадать, каким ты будешь в его годы никому не суждено. Может так случиться, что и без палки голова моя ничего соображать не будет.

— Постучи по ней, придурок. Накаркаешь.

— Зачем? — не понял меня Драп.

— Примета такая есть. Постучишь по дереву и высказанное тобой предположение точно не сбудется.

— Это ты на что намекаешь?! — возмутился мой товарищ и даже попытался приподняться прямо на ходу.

— Да ни на что я не намекаю! Лежи спокойно! Не ёрзай! И так уже еле тащу тебя.