— Ну ты, как скажешь дед чего нибудь, сразу не то, что про мясо думать не хочется, но даже и на молоко твоё смотреть, без отвращения, становится не возможно. С чего это ты решил, что мы людей лопали? Думаешь, если отправили пару человек на тот свет, то могли и кусочек от кого нибудь из них на ужин себе поджарить? — удивился я такой постановке вопроса от, казалось бы, находящегося в здравом уме человека.

— А чего тут такого? Раньше очень даже запросто друг друга ели и ничего, никто не возмущался — спокойно ответил Сильвио.

— Когда это раньше? — спросил его Драп, слышавший весь наш разговор.

— Лет триста назад. Мне про такое ещё мой прадед рассказывал, а ему врать незачем было. Так и говорил, когда с едой на земле совсем плохо стало, люди ели тех, кто слабее был, поэтому и выжили самые сильные.

— Ну ты вспомнил, триста лет тому назад. Когда это было? Сейчас про то, что было тогда уже и не помнит толком никто. А сильным можно быть и не обязательно сожрав своего соседа — продолжил бывший каторжник, спор с пастухом.

— Слышь мужики, заканчивайте — попросил я местных жителей. — Сами пожрали дайте и другим нормально поужинать, нашли тему для разговора.

Запив сметану ещё тёплым молоком, я встал из-за стола, которым здесь служит обычный, плоский камень среднего размера, есть от таких разговоров быстро перехотелось. Подошёл к Степану и предложил ему объяснить в двух словах, о чём он, собственно, хотел со мной поговорить. Родственник замялся, посмотрел на Сильвио и Драпа, и попросил меня прогуляться с ним к озеру, пока ещё не совсем стемнело, чем сильно озадачил всех присутствовавших рядом. До сих пор у нас с ним не было тайн от Драпа, а здешнему деду, наши тайны вообще до лампочки. Но если человек просит, значит на то есть какая то причина и хочется верить, что она у моего современника достаточно уважительная.

— Ну что же, прогуляться так прогуляться. Говорят, перед сном это очень даже полезно — согласился я и не желая всех нас оставлять в довольно неловком положении, предложил лежащему под навесом приятелю: — Пошли с нами.

— Чего я там забыл, гуляйте сами, если приспичило — отказался он, понимая, что у нас с дядей могут быть какие то семейные тайны.

Степан заговорил сразу, как только мы остались вдвоём. Сначала он делал это совсем тихо, но по приближении к водоёму голос его становился всё громче, однако уверенности в нём так и не прибавлялось.

— Понимаешь — пытаясь, что то донести до моего сознания, снова заговорил дядя, — слушаю я их и ничего толком понять не могу. Когда с нами один Драп был, я вроде бы соображал о чём он говорит, а здесь никак. Сильвио чего то ему скажет, тот тут же отвечать начинает и вроде бы слова правильные говорит, а когда до конца дойдёт я так и не разберу, чего он ему сказать хотел. Может они специально от меня таким способом маскируются?